Наследник по крови - Елена Николаева

Боже, зачем я о нём думаю?

Зачем извожу себя этой проклятой любовью?

Да кому она нужна???

Глядя в собственные глаза, впервые за вечер я проливаю слёзы. Горячие капли текут по щекам и достигают губ. Я слизываю солёную влагу и резко вздрагиваю от звука знакомого голоса за дверью:

— Где она?

Сердце пропускает мощный удар.

Обхватив себя руками, я теряюсь. Моё дыхание сбивается.

Не может этого быть… Максим Пожарский… Он здесь?

Осознание данного факта насквозь прошивает моё тело током. В венах закипает кровь. Чувствительная кожа покрывается острыми мурашками. Я сглатываю пересохшим горлом подступивший ком.

Господи, зачем он припёрся?

Что ему от меня нужно?

— Макс, давай выйдем и обсудим это в другом месте, — предлагает Стас.

В его низком голосе сквозит напряжение.

Я и сама превращаюсь в комок сжатых нервов и мышц. Как я теперь надену своё платье?

— Нечего обсуждать. Трахать её ты больше не будешь! — рявкает Пожарский, и моё сердце стремительно обрывается в живот.

— Эй, мужики, вы чего, блядь? Макс!

Тимур с ними?

Господи, что там происходит? Что за возня?

— Серьёзно, друг? — где-то близко за дверью хмыкает Черкасов. — Мне кажется, это моё дело, не твоё. У тебя есть жена. Вот и присматривай за ней.

— Кристина у меня в паспорте, а эта намного глубже. Уйди с дороги, Стас, — слова Максима, произнесённые с глухой хрипотой, заставляют меня оцепенеть всем телом. Как внутри, так и снаружи.

Не успеваю я моргнуть, как с мощным оглушительным треском выбивается замок, дверь отлетает в стену, а тело Стаса приземляется аккурат возле моих ног.

Взвизгнув, я зажимаю рот ладонями.

Меня полностью парализует от шока. По коже проносятся горячие импульсы. Не могу поверить в то, что видят мои глаза.

— Ебать… — выплевывает Тимур, врываясь в ванную и хватая Максима за плечи.

— Отойди! — рявкает Пожарский настолько громко, что меня всю сотрясает. Происходит скачок адреналина. От внезапного приступа страха живот сводит короткой судорогой.

Боковым зрением отмечаю, как виновник сегодняшнего торжества пытается вырваться из железной хватки друга.

Начинаю нервничать сильнее. Ощущая на себе жгучую ненависть Максима, обхватываю плечи крест на крест руками. Поднять глаза и встретить его взгляд не рискую. Он меня им сожжет, как ведьму на костре. Раздавит на месте, как противную букашку.

— Макс, харэ! — рычит Валевский, сдерживая напор разъярённого мужчины. — Это перебор!

— Не лезь, Тимур! — предостерегающе хрипит психованный инквизитор. — Уйди!

— Остынь, старик! Сюда сейчас сбегутся репортёры. Ты этого хочешь?

— Так проследи, чтобы их здесь не было! — продолжает кипеть Пожарский, споря с адвокатом на повышенных тонах. — И уведи этого ублюдка отсюда! Иначе я его придушу. Сосать ему будут тюнингованные шлюхи! И уж точно не она!

— Стас, какого хрена? — толкает Тимур, скривившись, как от зубной боли.

Его недобрый взгляд затрагивает и меня.

«Матерь божья…» — душа наполняется холодом.

Никогда бы не подумала, что стану «яблоком раздора» для близких друзей.

— Хуле ты у меня спрашиваешь? — с глухим стоном хрипит Черкасов, с трудом приподнимаясь на локтях и садясь на мраморный пол.

Прослеживаю, как он сплевывает на плитку красную слюну и медленно переводит цепкий взгляд на меня. Несколько секунд пристально изучает, а затем, морщась от боли, запрокидывает голову, чтобы вытереть ладонью хлещущую из ноздрей кровь.

— У Князя, сука, спроси.

«Господи…» — сглатываю, покрываясь с головы до ног алыми пятнами. Эпителий безбожно горит. Ощущение такое, будто с меня снимают кожу.

Стоять перед взрослыми мужиками в полупрозрачном белье, в чулках и на острых шпильках — тот ещё треш. Словно заказная стриптизерша.

Вот дерьмо…

Охваченная стыдом, я оглядываюсь по сторонам, хватаю первое попавшееся полотенце с держателя и заворачиваюсь в него, чтобы скрыть своё тело от посторонних глаз.

— Иванна, тебе лучше вернуться в спальню и одеться, — прочищает горло Тимур, отпуская Максима и занимая позицию «защитной стены» между нами. — Думаю, нам всем не помешает для начала выпить.

Глава 49

Макс

Твою мать…

Да твою ж мать!!!

Как я докатился до такого?

Колошматит так, будто земля дрожит под ногами. Надрывное дыхание сотрясает грудак.

Ни одна женщина не заставляла меня драться за неё. Ни одна!

Даже из-за Кати руки не стал марать. А эта мелкая шлюха… Блядь, что в ней такого, чего нет у других девушек? Обычная смазливая сучка, а тянет к ней так, что аж бесит! Безумно бесит! Любое моё осознанное сопротивление Ива ломает на корню.

Каждый раз, когда вижу её, когда прикасаюсь к трепещущему телу, вдыхаю одуряющий запах кожи — теряю рассудок. Как околдованный хочу. Проклятье!

Многие женщины предлагают себя даром, а эта… Эта зараза упрямится!

За близость с ней я готов платить не только большими деньгами, но и своей заблудшей душой.

«Дьявол!» — нервно одёргиваю на себе пиджак.

Охреневая от собственных эмоций, гашу порыв оттолкнуть Тимура, иначе не приведи господь, расхерячим друг другу лбы.

Это же полный пиздец…

Не смог сдержаться.

Поставил крепкую, проверенную временем дружбу на ступень ниже, чем эту упрямую и своенравную девчонку. Зар-р-раза! И ведь не понимает, что творит!

Пришла меня позлить?

Класс! Ей это с блеском удалось!

Оскар бы ещё вручить и награду за проявление находчивости!

Где они познакомились? Как? При каких обстоятельствах?

С-сука! Столько вопросов и ни одного вразумительного ответа. Ни одного…

Смотрю, как из носа Стаса хлещет кровь, и тяжело дышу. Ушибленные костяшки ноют. Дожили, блядь…

Ситуация настолько патовая, что хочется отмотать всё назад.

Какого хрена со мной происходит?

Как только вижу Иву, слетаю с катушек и бешусь. Голову срывает.

Когда-то я любил Катю. Рядом с ней мне не хотелось никого убивать и сворачивать шеи. До определённого момента всё было идеально и спокойно. С Кристиной я связан исключительно деловым браком, в котором нет места глубоким чувствам, за исключением, пожалуй, общего ребёнка. А с Ивой…

С ней всё по-другому. С ней, сука, остро. Как на вулкане. Какое-то безумие! Хочется тлеть в аду и сгорать в её страсти. Обнимать, целовать, ласкать каждый изгиб её тела, долго и горячо трахать, отдавать себя до последней молекулы, брать от неё по максимуму…

Нельзя быть дьявольски прекрасной. Она это понимает?

Балансирует на острие бритвы в компании похотливых жеребцов! Такая хрупкая, нежная и соблазнительная, как первородный грех.

Перевожу на Ваню взгляд, и внутри меня всё дёргается, словно под напряжением тока.

Грёбаная реакция! Сколько раз я пытался её в себе убить, и