Наследник по крови - Елена Николаева

Дьявол… она меня погубит…

В могилу сведёт.

***

— Нет, Макс! Отпусти! Не трогай меня! Нет! — Схватив за волосы, Ива пытается оттянуть мою голову назад. — Отпусти! Ты мне противен! Отпусти меня! Не целуй!

— Не отпущу, — хрипло выдыхаю, прижимаясь губами к кромке уха. Здесь запах особенно дразнящий, насыщенный, интимный, от него срывает голову. Затягиваюсь им, и нутро сводит судорогой. Смесь из бурлящей крови, желания и злости заставляет сердце бешено отбивать ритм.

Вдыхаю эту чертову сучку и не могу надышаться. Её так много. Ива становится моим кислородом, и я стискиваю девочку сильнее, к херам подавляя её сопротивление. Горячо и влажно целую шею, открывшиеся плечи, острые ключицы, нежно прикусываю линию подбородка, наслаждаясь этой короткой близостью.

— Макс… Ма-а-акс… Перестань. Ты с ума сошел… — Ива беспорядочно хватает воздух. Её острые коготки метят мой затылок, но сейчас я меньше всего об этом думаю. Мажу губами по девичьей скуле, растирая слезу. В какой-то момент в бесконтрольном порыве хватаю её сзади за шею и соединяю наши лбы.

Взгляд в взгляд.

Одно рваное дыхание на двоих.

В расширенных зрачках море неприкрытых, головокружительных эмоций. У меня от них в затылке искрит. Хочу залезть ей в голову и одновременно не хочу!

— Что ты делаешь? — Ива борется с подступающими слезами.

— Дышу тобой… — отвечаю хрипло, не в силах совладать с бушующей лавой внутри меня. Там столько противоречивых и непонятных мне чувств.

Не мог я в неё влюбиться.

Блядь, ну не мог!

Это всё чертова похоть. Уязвлённое самолюбие. Ревность и нежелание делиться ею с другими. Жажда секса с молодым невинным телом — вот что это! Где здесь к черту любовь?

Переводя дыхание, удерживаю Иву на месте. Под моими пальцами бешено колотится её пульс. Я не могу надышаться ею. Сладкая, нежная, добрая, невероятная девочка… Моя!

— Ваня… — выдыхаю её имя, подныривая свободной рукой под халат и стискивая упругую ягодицу. — Что ты со мной творишь? Каждую гребаную минуту я думаю о тебе. Хочу тебя, как проклятый. Схожу с ума. Зачем ты дразнишь меня? Зачем?

— Это не так, — качнувшись на каблуках, девчонка закатывает глаза. — Я не знала, что свадьба твоя. Я бы не пришла…

Поглаживая ладонью попу, дурею от кайфа. Хочу её так сильно, аж в глазах искрит. Нахожу её губы своими. Нежно прикасаясь к ним, ловлю сбивчивое дыхание. От этих невинных действий меня всего трясет.

Моя…

Моя девочка.

Нутром чувствую, что моя…

Сгребаю трусики в кулак и, словно варвар, натягиваю до треска. В последний момент сдерживаю себя, чтобы не рвануть и не травмировать нежную плоть.

— Давай встретимся после этого маскарада и спокойно всё обсудим? Я пришлю за тобой машину. Поужинаем вдвоём в доме моей покойной матери. Нам обоим там было хорошо.

— В этом нет смысла. Ты женат. Ты почти отец! — словно очнувшись, Ива вцепляется в мою руку, чтобы оторвать её от бедра. Я уступаю ей только для того, чтобы снова прижать её к стене, отрезая пути отступления. — Нам больше нечего обсуждать, Максим. Отпусти!

— Но ты здесь, — недоверчиво поднимаю бровь, упираясь ладонями в стену на уровне её плеч.

— Это случайность! — восклицает она, занервничав. — Если бы не приглашение Стаса, я бы здесь не оказалась!

И снова, мать его, Черкасов…

— Тебе всё же нужны деньги? — спрашиваю, ощутив пронзающий укол ревности. — Сколько? Я дам всё, что захочешь. Какая разница, чьей содержанкой тебе быть? Его или моей.

— Зачем ты покупаешь женщин, когда у тебя есть жена?

— Красивая вещь и сокровище — это не одно и то же, — зло хмыкаю я, попытавшись донести суть.

— Но я не шлюха! — не придав смысла моим словам, Ива бросается на меня с кулаками, выплескивая накопившуюся ненависть ко мне. — Что мне сделать, чтобы ты отстал? Выйти замуж за первого встречного? Твоей второй — никогда! Слышишь, никогда! Ты мне противен!

— Враньё! — рявкнув, зло впиваюсь в дерзкие губы, пропуская мимо ушей возмущённое мычание и болезненные укусы. Прорываюсь сквозь зубы в полость её рта. Сжимаю крепче в объятиях. Она бьётся в моих руках, словно пойманная птица, смахивая с раковины попадающие под руку предметы.

Я пью её жадно, не отпуская.

Дьявол, какая же она вкусная…

Целовать её — это настоящее безумие! И каждый раз я обещаю себе её забыть. Возненавидеть эту девочку. Но её язычок и мягкие губы — как сладкий яд для меня. Без них я просто подохну.

Острый укус за язык мгновенно отрезвляет. Тяжело дыша, я разрываю поцелуй. Раскатываю по нёбу привкус железа. Тонкая шея девчонки всё ещё находится в моих тисках. Мы синхронно сглатываем.

— Рано или поздно я тебя получу в том качестве, в каком пожелаю, — шиплю от боли, перехватывая её взгляд своим бешеным. — Всему своё время, Ива.

— Тогда я сегодня же приму предложение Стаса, — выпаливает она с нескрываемой яростью. — Быть его девушкой куда лучше, чем твоей шлюхой! И целуется он круче! И трахается! А ты убирайся к своей жене! Оставь меня в покое! Сосать Черкасову член гораздо приятнее, чем тебе! Доволен?!

Глава 51

Ива

Вытолкнув из горла отчаянный крик, я замираю. От страха тело ломает на мелкие кусочки. Меня дико трясёт. На глаза наворачиваются жалкие слёзы.

Господи, что мы творим? Оба, как раненые звери, пытаемся причинить друг другу как можно больше боли.

Смотрю на окаменевшее от ужаса лицо Максима, и кожа ледяными мурашками покрывается. Его зрачки, подобно двум злобным черным точкам, прожигают меня насквозь. В них столько лютой ненависти, что я ощущаю её физически. Только Максу этого мало. Усилив хватку на шее, он перекрывает мне кислород. Совсем ненадолго, но этого достаточно, чтобы я в ужасе распахнула глаза и пережила шок.

— Убирайся… — голос низкий, ровный, пугающий. Отдёрнув руку от моего горла, Макс отворачивается лицом к двери. — Ещё раз увижу в своем окружении, сверну тебе шею.

Каждое слово вызывает у меня внутреннюю дрожь. Я не могу заставить себя пошевелиться. Не могу исполнить его приказ. Всё моё тело после шока превратилось в неподвижную свинцовую статую.

Жадно хватая воздух ртом, я ненамеренно тяну время. Мой взгляд мечется по мужской спине. Мощные плечи Максима вздымаются от тяжелого дыхания. Пальцы напряженно сжимаются в кулаки. В Пожарском всё ещё бурлит злость. И мне от этого страшно. Реально страшно. Я через силу отрываю себя от стены, но почувствовав, как пространство уплывает, падаю на неё обратно.

— Я сказал, пошла вон! — утратив терпение,