Леди Кру и дракон на миллион - Наталья Варварова

сделать с наездницей? Конечно, убить. Ну, или забрать себе и, не заморачиваясь, угощаться твоим телом, учитывая, что моему генетическому коду ты бы пошла на пользу. Необъезженная, ты бы так славно рычала… Но у меня был придурочный и цивилизованный Голдмайер. Он отказался тебя похищать, начал жрать таблетки. Признаю, его стратегия тоже дала плоды. Ты к нему привязалась. Отклик занял бы гораздо больше времени, если бы ты сама в него не влюбилась.

Ящер продолжал вещать надтреснуто и ворчливо. А Кру все силилась понять, почему он не признавался, что они уже были знакомы раньше — или это она предпочла отдаться на милость фантазий, отказываясь от неприглядной реальности?

— Мне бы ребенка вернуть, милый.

А потом, потом она уже разберется с этой рожей.

— Он и так у тебя. Чтобы дать ему нормально развиваться, прими яйцо. В тебе по-прежнему оплодотворенная клетка, а его драконья сущность подросла и уже не так мала. Мы могли бы его потерять, продолжай откладывать нашу встречу.

Кру не выдержала и ощерилась.

— И кто в этом виноват?.. Ты издеваешься, как я засуну в себя такого здорового?

Дракон прикрыл глаза. И как разобраться — то ли она его так утомила, то ли он продолжал смаковать момент своего триумфа.

— Бусинка. Сохраняй спокойствие. Нет в тебе ни капли терпения. Надо было подождать, и мы подождали. Расслабься и представь, что ты его принимаешь. Можешь попробовать прислонить к животу плотно. Но лучше сядь на него. Не бойся, не раздавишь.

Если бы она не держала оболочку с драконенком, она бы швырнула в зубы его родителя что-нибудь увесистое. Ноктиллитовое… В висках молотом отбивала ее собственная кровь. Он тоже все помнил.

Эта пара, единственная из всех, выбирала друг друга обоюдно. И скорее всего они соединялись уже не раз. Наездниц не осталось, а он продолжал искать. И при этом сейчас нес откровенную дичь.

— Сесть⁇ — резко вскинулась девушка.

— Папаша Арчибальда не ошибся. Это удобно, что я стреножил тебя первым. Ты все равно не очень послушная.

Рептилия сложила башку на песок. Теперь Кру не сомневалась, что он улыбался.

— Вы, женщины, говорю же, зациклены на размерах. Это так примитивно. А я слишком развит, чтобы позволить тебе помыкать мною… Мда. Люди отдали магию, а мы стали частично людьми. Жизнь драконов нынче куда ярче. Этот мир, согласись, лучше того, что ты вспомнила. Здесь есть кресла, отопление, музыка и цветовые пятна, которые вы называете картинами. Как и раньше, можно втыкать себя в любую самку, но теперь она не истекает под тобой кровью, а благодарит, кланяется и прячет в кошелек разноцветные камешки. Мы, как и прежде, царим. Но не в драконьих, а в человеческих условиях.

От ярости она перестала думать. Кру вовсе не собиралась принимать яйцо так, как он это описал, но теперь опустилась на него с размаху. Скорее… Она так торопилась ввернуть твари это его презрение куда-нибудь поглубже. Желательно в отверстие, которое она проделает в нем прямо сейчас.

Яйцо не имело той твердости, какая до этого ощущалась у нее под руками. Что-то вроде потока воздуха, входящего снизу. Но Кру все равно охнула, потому что внутри нее прошла долгая судорога. Все в ней как будто распрямилось, а кинжалы притянулись к ладоням.

— Любишь втыкать? Я тоже.

Она прыгнула. Этому прыжку было далеко до грациозных прыжков охотниц. Сказывалось полное отсутствие опыта. Зато мозг действовал четко. Она умудрилась приземлиться ему на спину, не обращая внимания, как острия наростов на его гребне кромсают ее нежную кожу. Внутри полыхало так, что в глазах потемнело. Она вскинула руки для удара.

…Но в таком состоянии разить нельзя, и дракон не был расположен сыграть в поддавки. Необъяснимым образом левая рука вообще прошла мимо, а правая вонзила лезвие в шишковидное уплотнение у основания гребня. Металл отскочил. Она тут же оказалась на земле, частично придавленная необъятной тушей.

— Молодец, Бусинка, умница.

Вот Ришна. Ее облизывали от самых пяток, не оставляя ни малейших сомнений, чем дракон собирался заняться. Пускай скорее превратится в Голдмайера. Тот хотя бы донесет ее до циновок.

— Нашел бы себе драконицу. Ты так презираешь людей. Презираешь всех, кроме себя, — простонала Кру.

Против воли в голосе звучала обида.

— Неправда. Я презираю всех. Но не тебя, — если бы ей кто-то сказал, что рептилия умела ухмыляться, она бы не поверила. — Зачем мне драконица? Я и так могу посмотреть на себя в зеркало. Я лучше буду смотреть на своего маленького бесстрашного звереныша. Ты никогда не закрывала глаз, Кру, когда боялась. Только от удовольствия.

— Ты царапаешься. У тебя один клык со сколом, — пожаловалась Кру.

Глаза, действительно, закрывались, потому что за этой вспышкой накатило совершенно неистовое расслабление. Их ребенок жив, Голдмайер жив и не считает ее ничтожной личинкой. Их связь вообще зародилась в незапамятные времена. На этом можно и поспать.

И он так ловко орудовал языком. У нее отныне все нервные окончания сосредоточены под коленками.

— Для первого раза весьма достойно, Кру. Мы будем тренироваться, пока ты не овладеешь правильной техникой.

* * *

Она лежала в шатре на импровизированном ложе. Океан в ночи шептал громче, чем днем. Девушка жмурилась каждый раз, когда волна мягко забиралась на песок. Разведенный драконом огонь потрескивал короткими разрядами. Позади этой полосы света стенали и стрекотали насекомые.

Кру резко вздохнула, представив тысячи хитиновых телец. Бесконечные лапки и усики. Однако света хватало, чтобы продолжать рассматривать и обнаженного Арчибальда. Это куда приятнее, чем думать о пауках или сколопендрах.

Золотой почти сидел на ней сверху. Он смазывал ее ссадины антисептиком и грозно порыкивал.

— Ты каждый день должна отрабатывать приемы на мне. И когда научишься побеждать, то тогда победишь любого дракона.

Что странного, что он почти слово в слово повторил своего ящера?

От глубоких порезов не осталось и следа. Марианна регенерировала в разы быстрее, чем положено ей от природы. Из-за его крови, из-за детеныша, из-за того, что связь наконец закреплена.

Кру не смогла бы сказать, что сейчас гипнотизировало Голдмайера больше — ее распухшие от поцелуев губы, узоры на руке или метка в форме трилистника чуть ниже пупка, которая, как и остальные приобретенные татуировки, теперь отливала золотом.

— Раскрасил и доволен, — пробормотала Мари.

Золотой не отрицал, что его дракон благополучно завершил-таки все недостающие манипуляции. Отдал ей детеныша и спровоцировал всплеск. Она напала на своего повелителя,