Леди Кру и дракон на миллион - Наталья Варварова

Поначалу они неистово занимались любовью, и Кру позабыла, что собиралась изображать спящую. К вечеру Голдмайер немного угомонился. Его сокровище никуда не исчезло и вроде бы умиротворилось. Не ругалось, а тихо фыркало… Он даже рассказал ей легенду об императоре драконов и его упрямой избраннице.

Та не происходила из клана наездниц, но влюбилась в дракона и пожелала его оседлать. У этой истории во все времена мог быть только один конец, но между этими двумя что-то пошло не так. Он сдался ей сам и годами обучал в наездницу, чтобы никто из сородичей не обидел его хрупкую пару.

— Рассказывают, что он все время носил ее на руках. Видимо, они оба родились не совсем нормальными.

От таких романтических пояснений можно повеситься. Марианна добавила от себя:

— Да-да. А потом они решили, что запомнят, как это с ними было и в следующих жизнях. Все-таки историй, в которых принуждения меньше, чем взаимности, у вашей расы раз два и кончились… И еще от них произошли Золотые драконы. Редкие, терпеливые и расчетливые гады. Вот что случается по большой любви.

Его янтарные глаза горели в полумраке. И Кру во что бы то ни стало хотелось, чтобы ребенку передался такой же цвет. Интересно, Арчибальд еще достаточно молод для того, чтобы их первенцем стал мальчик, — или с папашей на пороге семи сотен лет уже имелся шанс на девочку?

— Ты тоже изволь носить на руках. Я не позволю, чтобы меня любили меньше, чем какую-то Бусину.

— Ты ж моя Бисерина, — кротко заявил Голдмайер, переворачивая ее на спину.

Ссадины кончились. Он разминал ей позвоночник, опускаясь от лопаток к пояснице. Волны удовольствия дрожью расходились от его пальцев в обе стороны.

Кру не стонала. Это слишком тонкое наслаждение, чтобы отвлекаться на собственные стоны.

— Сделай так, чтобы твоего ящера я видела как можно реже. Вы с ним так похожи, что это жуть.

Дракон ничего не ответил. Он был занят, потому что в это время кусал ее у основания шеи. Марианна перестала сдерживаться. Ее длинное нечленораздельное восклицание заглушило мотылей и цикад.

Раньше она не верила в любовь. Люди использовали неправильные слова, какие-то бессмысленные обороты — и все, чтобы описать этот огромный океан, который дышал вокруг и внутри нее. С ним невозможно тягаться.

Кру не верила в любовь, пока в нее не упала. Пока один бесконечно циничный дракон не показал ей, что это такое.

Эпилог

Через пять лет,

В день рождения Марианны Голдмайер-Кру

— Закрой глаза, — приказал он.

— И открыть рот? А сахарком сверху не присыпать?

Дракон фыркнул. Только одна Марианна была в состоянии услышать в этом звуке, обещавшем всем прочим скорую расправу, мягкую снисходительность.

— Ты считаешь, что я начисто лишен фантазии, жена? — лениво осведомился он. С такой ррррраскатистой и многообещающей угрозой.

Нет и нет. Он не возьмет ее тут, на подоконнике. Мириам отправилась на прогулку с обоими малышами, с их Рейни и своей Вивьен, в окружении десятка нянек. Они припрут… то есть ворвутся в любой момент.

— Чего ты лишен, так это чувства юмора.

Арчибальд фыркнул снова и носом погладил ее ухо, приподняв прядь волос.

Как и она, он в курсе, что проблемы с юмором — это у них у обоих, теперь уже семейное. Непонятно, кто кого вышучивает.

Они стояли у окна их постоянной резиденции. Голдмайер принялся строить её, как только они выбрались с острова, где провели счастливую новобрачную неделю. Через год он спроектировал и стал возводить еще одну, выездную, откуда удобнее посещать отдалённые миры. Сейчас дракон следил уже за третьей стройкой. Он как будто компенсировал годы и годы, когда отказывался «заводить» себе дом.

Мириам, тогда на острове, оба простили не сговариваясь. Она чувствовала дракона сына временами лучше самого Арчибальда и не дала Голдмайеру и дальше тянуть время. Это могло бы плохо отразиться на их сыне, на Рейнарде.

Беременность и так протекала весьма необычно. Сначала доктора полагали, что это будет довольно короткий срок, — скорее, человеческий, чем драконий. Однако и Золотая королева-мать, и Сиятельная императрица разродились примерно в одной декаде, относив каждая своего драконенка по два с половиной года.

Кру старалась пореже вспоминать те долгие месяцы. С одной стороны, у нее был Голдмайер — такой ошалевший от счастья, что почти нежный, — с другой… С другой, драконы Перекрестка постигали простую истину. Новый император силен. Сильнее прежнего. Он не потерпит посягательств на беременную жену или мать. Если Артур растягивал свою месть и наказывал целыми семьями, то Арчибальд бил сразу, больно и требовал от остальных драконов клана публичного отказаться от ритуала кровь за кровь.

Голдмайер не желал, чтобы Кру во все это вникала, но и она не собиралась отсиживаться в спальне и быть женой «для утех». Мари начала с того, что забрала медиаимперию Золотого дракона под свое руководство.

Сейчас Арчибальд стоял у нее за спиной и слегка касался век супруги подушечками пальцев. Почти невесомо. Однако она ощущала позади себя всю его грандиозную тяжесть. Он умудрялся давить точно так же, даже когда они находились на разных планетах.

Как выжить рядом с такой махиной? Как не потеряться? О, Кру давно ответила для себя на этот вопрос. У них настолько разные весовые категории, что ящер ничем не мог ее ущемить. Для него она всегда оставалась Бусинкой. Крошечной точкой, средоточием всего теплого и живого… Только человек — с его бесконечными правилами, контролем и занудством — мог ее по-настоящему допечь. Однако она научилась обращаться и с Арчибальдом…

Весь фокус заключался в том, что ему приходилось вздыхать и терпеть.

Так как остальным подобное объяснить было невозможно, то их паоа по-прежнему шокировала всех вокруг… Человеческая жена императора не была его тенью, надобной лишь для исполнения репродуктивных функций… Кру пыталась приводить немногочисленным друзьям, той же Марси Тодд, примеры из жизни зверей. Ковыряются же какие-то борзые птички в зубах у крокодилов. А на спине носорогов и бегемотов любят пастись скворцы.

Охотники и наездники продолжали оставаться секретом для прочих рас, кроме драконьей. А драконы стараниями Арчибальда тоже верили, что такие люди перестали рождаться. Так что еще один пример пары ящера и наездницы, — симбиоза силы и силы духа, — пока удавалось держать