Несмеяна для босса - Алёна Амурская

Я улавливаю это, потому что чувствую то же самое. Опасение, что всё это всего лишь приятный сладкий сон.

- Ты даже не представляешь, как я устал играть в эти игры разума с тобой, - внезапно признается Короленко, скривив губы. - Ты была у меня в списке “не трогай, не лезь, забудь”. Удобно, логично. Но, видимо, мозг свой я всё-таки проиграл. И теперь ты - официально моя личная глупость. И я с ней мирюсь. Так что да, я тебя себе разрешил. И отказываться не собираюсь. Поняла, наконец?

Я смотрю в его глаза, и не понимаю, как вообще раньше могла избегать этого взгляда. В нём тепло, напряжение, желание, боль и терпение. Всё сразу. Он медленно наклоняется ко мне, как будто даёт мне шанс остановить его… и снова целует.

Я не двигаюсь.

Этот поцелуй на этот раз не такой агрессивный, как первый. Он тёплый, медленный и глубокий. Короленко касается меня сначала легонько, нежно лаская припухшие, зацелованные им же самим губы… а затем углубляет его, наслаждаясь каждым прикосновением вместе со мной.

Его ладонь ложится на мою талию, другая - к шее, чуть касается кожи, отчего мурашки пробегают по спине. Он не торопит. Целует меня так, будто у нас впереди вся жизнь, чтобы говорить, а сейчас — время только чувствовать.

Когда Короленко отстраняется, дыхание у нас обоих снова прерывистое, как у бегунов на короткой дистанции. Он смотрит на меня так, будто именно здесь, именно сейчас он нашёл то, чего не мог найти долгое время. Его рука остаётся на моей щеке, он мягко проводит по ней большим пальцем.

- Ты можешь не бояться меня, Яна. Никогда больше не бойся.

Я делаю крошечное движение вперёд и просто кладу голову ему на грудь. Он обнимает - не как мужчина, добившийся своего, а как тот, кто клянётся защищать. Я замираю в его руках, и впервые за долгое время мне не страшно.

Чувствую, что он хотел бы большего, как и любой мужчина, и неловко ерзаю. Он ведь мог бы, запросто… а я бы не отказала, хотя мне очень не по себе от неопытности. Но он почему-то ничего не делает.

Словно прочитав мои смущенные мысли, Короленко хмыкает над моим ухом.

- Расслабься уже. Я не буду пользоваться тем, что ты здесь со мной. Не такой я человек, ты же знаешь. Пока не станешь моей невестой, даже пальцем не прикоснусь. Я слишком долго учился быть сильным, чтобы так легко наступить на горло своему принципу. Не говоря уже о просьбе Батянина...

- Батянина?

Я вся напрягаюсь, едва вспомнив о нем.

Даже чудесное слово " невеста " проскальзывает мимо сознания, затронув его только по касательной. Расслабленность и нежное блаженство вдруг разом испаряются перед вопросом, который для меня так и остался до конца не разрешенным. Ведь именно с него началось всё сегодняшнее недоразумение.

- Что такое? - хмурится Короленко, мгновенно почувствовав перемену в моем настроении.

- Артур... - я поднимаю голову, задавая этот по сути риторический вопрос. - Так почему все-таки Батянин сказал, что ты влюблён в его дочь?..

Короленко смотрит на меня прямым серьезным взглядом, в котором нет насмешки - только понимание.

- Потому что он знает правду, - отвечает спокойно.

- Знает... - сдавленно повторяю я, всё еще не в силах переварить и принять этот факт отцовского молчания.

- Да. Но обещай, Яна, не говорить с ним пока об этом вслух. Ни прямо, ни намёком. Даже случайно.

- Почему?

- Ты можешь подставить всех в одной большой игре, - просто отвечает он. - И его, и себя, и Диану.

Глава 40. Предупреждение Деда

Стук в дверь раздается нежданно и негаданно. Тихий, но внятный: три коротких удара, пауза, потом ещё два таких же.

Моё сердце замирает.

Этот стук не из чужого мира, а из моего. Из прошлого. Из той части меня, которая всё ещё помнит, как это - быть на грани, и всё-таки держаться. Когда каждый шаг мог быть последним, а доверять можно было только тем, кто знал наши уговоры без слов.

Я бы узнала этот ритм даже сквозь шум поезда или сирену. Потому что в нем заложен код, который мы с Лёнькой - племянником Деда, - придумали уже давно. Ещё в те времена, когда я пряталась и от Германа, и от самого Короленко.

Настороженно поднимаюсь, скользя босыми ступнями по полу. Подхожу к двери почти бесшумно, по инерции прижимая ладонь к стене. Чувство опасности едва слышно гудит под кожей тиим выбросом адреналина. Но страха пока нет.

Просто мне не по себе, ведь Лёнька не должен был знать, что я сейчас живу тут, у Артура.

Я включаю экран домофона и сразу же вижу худощавую фигуру в нелепо яркой курьерской форме, с коробкой в руках и торчащим из-под кепки ухом с характерной заусенцей. Под козырьком - знакомое лицо, чуть искажённое углом камеры, но всё равно узнаваемое

Ну конечно. Так я и думала, это Лёнька.

Он даже не пытается казаться чужим, только ухмыляется своей фирменной мальчишеской ухмылочкой, глядя на меня с тем выражением, которое у него обычно означает: "Ну, приветик. Пришёл не просто так".

- Вам доставочка, уважаемая, - говорит он скучным голосом, зыркая по сторонам, а затем трясет коробкой перед экраном так, что внутри нее что-то демонстративно громыхает. - От дедушки Семёна из деревни!

Я быстро впускаю его внутрь.

Короленко с утра дома нет и спросить разрешения не у кого, но не думаю, что племянник Дедащева может нести какую-то угрозу для меня. Это что-то из области фантастики. Но я не могу слегка не напрячься: откуда он знает, где я? Кто проболтался? Неужели сам Артур? Или кто-то из его людей?

Машинально забираю у него “посылку” и только после этого обращаю на нее внимание. Она пуста. Точнее почти пуста. Внутри коробки лежит пачка любимого чая Деда с каркадэ и молочный шоколад, который опять же числится у него в любимых. Наверное, положил просто так, чтобы дать понять, что это действительно он. Ну и Лёньку заодно задобрить за сотрудничество.

Мальчишка тут же подтверждает эту теорию.

-