Прирученная воинами - Грейс Гудвин

так, чтобы ее влажная киска оказалась прямо над моим членом. Я опустил ее на свой болезненный стояк, а она обхватила ногами мою талию. Бурность ее реакции, ощущение того, как мой член заполнял ее, раскрывал ее киску, пронзили ее и передались мне через ошейник. В ответ на это мой член набух. Я был на грани.

Кресло для совокупления было всего в трех шагах, и я поспешил оказаться на нем. Я занял свое место на странном наклонном сидении, которое было предназначено для секса: мы с моей партнершей отклонялись назад под таким углом, чтобы Рав мог взять ее, стоя сзади.

Я быстро устроился в кресле, схватил бедра Аманды и притянул ее ближе к себе, насаживая еще глубже на мой ноющий член. Я широко раздвинул ее ягодицы для Рава.

Аманда застонала, и этот звук был музыкой для моих ушей. Она попыталась сдвинуться в моей хватке, потереться своим маленьким похотливым клитором о мое тело и найти облегчение. Но пока что я не мог ей этого позволить. Оба ее партнера должны были оказаться внутри нее.

– Оттрахай ее, Рав. Прямо сейчас.

***

Аманда

Я лежала на твердой груди Григга, который сидел в каком-то наклонном кресле. Его толстый член проникал так глубоко в меня, что мне казалось, что я умру, если он не начнет двигаться. Григг схватил мою задницу, широко раздвигая ягодицы.

– Оттрахай ее, Рав. Прямо сейчас.

– Да! Боже, да! Черт возьми, быстрее. Быстрее. Быстрее, – я двигала бедрами, пытаясь прижаться клитором к твердому прессу Григга, но он помешал мне. Он так крепко держал меня, что я совсем не могла двигаться, могла только чувствовать.

И ждать.

Господи, это ожидание убивало меня.

– Не двигайся, Аманда, – голос Григга раздался глубокой, хриплой вибрацией, от которой я еще больше разгорячилась. Напрягая бедра, я приподнялась с его члена так, чтобы вновь опуститься на него со стоном наслаждения, полностью игнорируя приказ моего партнера.

– Рав!

Григг выпустил мою задницу, и я обрадовалась своей победе, поднимаясь и вновь садясь на него до тех пор, пока его твердая рука не опустилась на мою чувствительную задницу. Шлеп!

– Что я тебе сказал, Аманда?

Что он мне сказал? Я могла думать только о его члене.

– Я не знаю.

– Твое наслаждение – мое. Твоя киска – моя. Не двигайся, подруга. Я сказал, чтобы ты не двигалась.

– Нет. Нет. Нет, – простонала я, и рука Григга приземлилась на другую ягодицу, принеся быстрый укус боли.

Сквозь меня прокатилось тепло, и я замерла, но не потому, что боялась следующих шлепков, а потому, что Рав наконец до меня дотронулся.

Одним пальцем он наносил смазку на мою задницу, проникая глубже, пока я стонала и хныкала, отчаянно желая большего, желая, чтобы они заполнили и отымели меня. Их пальцы, пробки – все это сработало, и я была готова к члену Рава.

Рав терпеливо разрабатывал меня двумя пальцами и, кажется, третьим тоже. Сначала ощущение растягивания было болезненным. Знакомое жжение прибавилось к хаосу ощущений, бушующих в моем теле, передающихся через ошейники, через член Григга, через оглушительное сердцебиение Рава. Я все это чувствовала. Мне все это было необходимо.

– Пожалуйста.

Я чуть не зарыдала от облегчения, когда почувствовала, как крупная головка члена Рава медленно начала входить в меня. Руки Григга вновь оказались на моей заднице, раздвигая ягодицы, чтобы Рав мог мной овладеть. Я знала, что мои партнеры сейчас возьмут меня, поимеют меня, заполнят меня, и от этого я становилась жарче, влажнее, ближе к оргазму.

Боже, как далеко я продвинулась на этом темном пути?

Эта мысль быстро пролетела, пока Рав продолжал двигаться вперед, преодолевая небольшое сопротивление моих мышц. Он медленно вошел в меня, заполнив до конца.

Я была заполнена двумя членами; задница горела от шлепков Григга, а разум опустел, и я только ждала. Я принадлежала этим мужчинам, моим партнерам. Я была готова дать им все, чего бы они ни захотели, что бы им ни понадобилось.

Они были моими.

Связь между нашими ошейниками была напряженной. Наше возбуждение и наслаждение было словно яркий, пламенный круг, который вращался, взмывая все выше и выше.

– Трахни ее, Рав, медленно, – прорычал Григг.

Рав наполовину вышел из моей задницы, затем проскользнул обратно. Я застонала, часто и тяжело дыша. Я была так близка к оргазму. Ощущение двух горячих и толстых членов, заполняющих и присваивающих меня, сводило с ума.

– Я не продержусь долго.

Признание Рава возбудило меня еще больше, и моя киска сжала член Григга, из-за чего он простонал мое имя.

– Аманда. Боги, я люблю тебя.

После этого отчаянного признания во мне пробудилось что-то дикое и безрассудное, нечто темное, озабоченное, совершенно бесстрашное. Опираясь о грудь Григга, я оттолкнулась так, чтобы правой рукой дотянуться до Рава и схватить его за волосы. Я притянула его к себе – его крупное тело прижималось к моей спине – и поцеловала, пуская в ход и зубы, и язык. В этот поцелуй я вложила столько желания, что мне хотелось поглотить его и никогда не отпускать.

Ниже моя левая рука покоилась на шее Григга, сжимая ее нежно, но достаточно крепко, чтобы заявить мои права на него.

Рав зарычал, не отрываясь от моих губ. Его бедра стали двигаться активнее, он стал быстрее входить и выходить из моей задницы, толкая меня к Григгу, сводя меня с ума.

Я оттолкнула Рава и повернулась к Григгу, целуя его с той же лихорадочностью, которая захватила меня с головой. Руками он ухватился за мои волосы. Его бедра поднимались и опадали, как поршень. Он имел мою киску, пока Рав присваивал мою задницу.

Я скакала на них, словно дикарка, и одна мысль была сильнее всего океана слов в моем разуме.

– Мои.

Это была моя литания, моя молитва, пока они меня трахали с двух сторон. Я соединяла нас вместе, делала нас единым целым. Мои. Я не знала, была ли эта мысль моей, Григга или Рава. Это было неважно, когда их хриплые крики разрядки заполнили комнату, а их семя – мое нутро, когда обжигающий жар их спермы пометил меня. Во время оргазма я закричала; связующий сок, как молния, пронзил мой клитор, мою киску и задницу. Я рассыпалась на мелкие кусочки, а потом сделала глубокий вдох и потеряла себя снова, и снова – каждого движения их бедер хватало, чтобы вытолкнуть меня за край.

Мы упали друг на друга, пытаясь отдышаться, но мужчины не вышли из меня. Их твердые и