Роззи. Стать счастливой. Часть 2 - Лира Алексахина

— Нет, — твердо произнес Гилберт. — Она сказала, что не хочет. И я уважаю ее решение. Они с Монтеро заинтересованы друг другом, не мешай. Ответь мне, отец!

— Хорошо! — рявкнул, не сдержался, от чего на руках выступила чернота. Сын сделал вид, что не заметил. — Я сам! На закрытии объявлю… Может, тебе стоит чаще падать? Смотри, как оживился.

— Я буду ждать отец, — зло прищурился Гилберт и ушел, хлопнув дверью.

Отвернулся, в попытке успокоиться. По стенам зазмеились трещины от удара кулаком. Дионисий знатно поднасрал, повесив ловушку. Хитро рассчитал и подсунул ту кобылу идиотке, откуда-то прознав о давней истории. Предатели наказаны. Хоть это не отменяет того страха, который испытал за сына. Не место ему при дворе. Съедят и не подавятся. Если ритуал не получится, и я умру, прогнёт его Мариса под себя, сделав марионетку. Не она, так другие. Шпионы докладывали: Кларисса пытается достать артефакт у Режинальда. Надо помочь. Глядишь, уберет Марису с доски.

Дионисий, это была последняя капля. Хозяин далеко, придет не скоро, а наказание приму, не первый раз. Написал записку палачу, указав слабое место врага, и отправил по маг почте. Пусть добьет уже гниду.

Блэк… Хорошо. Построишь свою лечебницу. Заслужила. Хоть при деле будешь, перестав мешаться. Неугомонная, прям как Сесси в свое время. Усмехнулся, вспоминая любимую…

Всегда знал, что она — моя пара. Глупышка, я ведь дал тебе шанс прожить спокойную жизнь. Выбрала бы нормального, создала семью и родила детей, прожив долго и счастливо. Дела королевства отнимали все врем и силы, не до любви было. Через некоторое время Атор самолично пришел, устав ждать, и насильно вкачал каплю силы. Для пробы, так сказать, попутно награждая заданиями. Да, не начуди братья Берна, все могло сложиться иначе…

* * *

Гвент до войны с гномами

— Это наш шанс, брат, — Гуго взял в захват голову брата Роджера, заставив того скрючиться пополам. — Ты со мной?

— Конечно, — прохрипел юноша в ответ.

— Тогда слушай…

Анна Бошан сидела в задумчивости. Неизвестный подсыпал оракулу сильных галлюциногенов, доступ имели только свои, тем неприятнее было искать предателя в семье. То, что это подстава, королева не сомневалась. Размышления прервал робкий стук в дверь, просунулась взъерошенная голова ее третьего сына, Роджера.

— Можно, мама?

— Конечно, милый, входи, — Анна обняла юношу, усевшегося у ног матери.

— Я решил жениться, — тихо произнес Роджер, глядя на мать исподлобья. — Вы с отцом будете не очень рады, но уговори его хотя бы взглянуть. Прошу! — прислонил он подбородок к коленям матери.

— Весьма неожиданно, — удивилась королева. — Конечно, Роджер. Я поговорю с ним. Ты хоть намекни, что за девушка?

— Вы все узнаете… Не говори Гуго! — взвыл третий сын. — Я спрятал ее, чтоб он не увидел и не начал издеваться…как обычно.

— Хорошо, — погладила вихрастую голову Анна. — Когда…

— Сейчас! Пошли сейчас! А дорогу я покажу.

— Почему так срочно?

— Ее семья уже назначила дату свадьбы с другим…Вечером она станет женой. Моей или чужой.

— Поняла, — вздохнула Анна, тайно мечтая, чтоб остальные отпрыски женились тихо-мирно на сколько это возможно.

Король был заинтересован, уговаривать долго не пришлось. Взволнованный Роджер вел родителей тайными ходами, чтобы не попасться на глаза братьям.

— Ты спрятал невесту в подземелье? — удивился Генри Бошан.

— Так надежнее! — упрямо мотнул головой сын.

Дойдя до тайной комнаты, Роджер пропустил родителей вперед. Они прошли, комната оказалась пуста.

— Дорогой, но здесь никого нет, — обернулась Анна.

— Зато вы есть! — зло бросил третий сын и захлопнул дверь, активировав артефакты.

По всему периметру комнаты засияли кристаллы, образуя белый пузырь, отрезавший правителей от всего мира. В двери было маленькое окно с решеткой, к которой припали родители.

— Роджер, что за ребячество? — разозлился Генри. — Открой сейчас же!

— Тут другое, — оттеснила его Анна, подойдя ближе. — Подсыпал оракулу ты? Чтоб не увидела замыслов… И Гуго с тобой. Раз уж мы так глупо попались… Для чего? Убьете нас?

— Нет, — помотал головой Роджер. — Гуго дал клятву, что вы будете в безопасности. Там есть все, что нужно на долгое время. Не тратьте силы, купол не пробьете даже вы… Вы всегда любили его больше всех! — взревел Роджер раненным зверем. — Берн такой, Берн сякой, замечательный Берн! Вся его заслуга в том, что он родился первым!! Все!!! Вы никогда не замечали меня так, как его! Никогда не любили так, как его! Никогда не гордились мной! Никогда не представляли на балах семьям других правителей! Я тоже хочу быть заметным, важным, значимым!!

— Что ты…, - зло начал Генри.

Маленькая ладошка показала мужу кулак.

— Иди ко мне, малыш, — раскрыла объятия Анна. — Иди ко мне, дорогой. Мама и папа любят тебя…

Роджер сделал два шага вперед, завороженный тихим голосом матери, неожиданно вздрогнул и отступил.

— Здравствуй, Гуго, — безошибочно определила мать.

— Знал, что поддашься. Говорил тебе: поймал, закрыл, ушел. Что не понятно? Целы? Живы? Все, как договаривались. Вали отсюда, пока не испортил.

— Роджер, он использует тебя с своих целях. Не поддавайся, малыш, — спокойно произнесла Анна.

— Пошел отсюда, видишь, матушка старается задурить.

— Мы любим вас всех, Роджер, — твердо произнесла Анна. — И простим, чтобы не случилось. Если поймешь, что запутался, приходи, дорогой. Просто поговорить. Ведь мы семья.

Гуго зло схватил брата за шиворот и выволок вон.

— Итак, — продолжила королева. — Что ты задумал?

— Стать лучше Берна, — оскалился второй сын. — Стать первым! Стать королем! Может тогда вы заметите, что у вас не один сын… Воевать, матушка, я буду воевать. Награблю столько богатств, что сложить негде будет! — заблестели глаза Гуго.

— Против кого? — произнес Генри.

— Мучайтесь в неведении, — расхохотался довольный Гуго.

— Гномы, — сказала Анна.

— Все, сидите тут! Никто не найдет! — разозлился сын и захлопнул окошко.

Послышался лязг запираемой двери и все стихло.

* * *

Роджер мерил шагами комнату, нервно растирая ладонями щеки. Влетит, ох, влетит…

— Как сестренка? — сыто икнул Гуго, зайдя к брату.

— Цела и заперта..

— Прекрасно. Прямой угрозы нет, Филипп не почувствует и не станет мешать … Говори уже, —