Сбежавшая невеста - Хэстер Броун

В субботу Лео не позвонил, хотя я весь день гипнотизировала телефон, вначале желая, чтобы он зазвонил, а затем – чтобы не звонил, потому что воспоминания все возвращались и каждый раз мне снова хотелось умереть от стыда. В воскресенье Джо конфисковала мой мобильный, устав от того, как я на него глазею, а затем спрятала, чтобы он разрядился, – на случай, если я сойду с ума и начну писать бессвязные сообщения.

Я заставила ее пообещать, что она не будет звонить Рольфу и устраивать ему армагеддон, но в ответ мне пришлось поклясться на ее серебряном чайничке, что я скажу Лео правду, чтобы завершить ситуацию.

– Позвони ему в понедельник и все объясни, – настаивала она. – Только бога ради, продумай, что будешь говорить, чтобы тебе самой не пришлось потом извиняться.

В понедельник, приступая к работе, я зарядила телефон, но все послания на нем оказались от Теда, который сообщал, что нашел «часть римского шлема или же оловянную тарелку», из парка Уимблдон Коммон и от мамы, которая хотела узнать, во сколько прибывает мой поезд, чтобы организовать празднование папиного дня рождения. И ни слова от Лео или Рольфа. И даже от Татьяны.

Я пообещала себе, что позвоню Лео в середине дня, больше потому, что после обеда я должна была сажать розы в его саду, – и не знала, не сорвала ли я себе и контракт. Утром я работала у Грейс Райт, которая умчалась на пилатес, что позволило мне отрепетировать начало беседы без свидетелей. Ни один из воображаемых разговоров мне не понравился. Да и весь вечер начинал казаться мне одним из тех странных рождественских кошмаров, которые случаются, когда употребляешь слишком много сыра и шерри под сериал «Вверх и вниз по лестнице»^[39].

Грейс прибыла домой в тот момент, когда я с праведным гневом отчитывала воображаемого Рольфа за то, что он ко всем женщинам относится как к статистам в его собственном глупом сериале. Когда она меня увидела, ее лицо засияло от радости.

Я тут же понадеялась, что эта радость имеет отношение к тому, что Ричард приобрел жилой фонд, ведь, если Лео передумал нанимать беглых садовниц, ценность балконов Ричарда взлетает до небес.

– О-о-о, Эми! – проворковала она, широко распахнув глаза. – Это тебя я видела в газете?

– Что? Нет, – машинально ответила я.

– А мне кажется, что именно тебя! Никуда не уходи! – Грейс бросилась в квартиру и вернулась с выпуском «Дейли мейл». Я собиралась сказать ей, что она ошибается, но она уже пролистала номер и сунула мне в руки страницу светской хроники.

Вот же черт. Это была я. Я, в компании Рольфа прибывающая к Королевскому театру, пусть и на небольшом фото, под огромной фотографией принца Бориса и какого-то владельца галереи, которого я не знала. Фигура откровенно позирующего Рольфа заслонила бóльшую часть моего лица, но рядом, несомненно, находились мои бедра, обтянутые чудесным – ныне покойным – платьем Джо.

– Если тебя отмыть, ты очень хорошо выглядишь, – с одобрением заметила Грейс. – А где ты делала укладку?

– О, ну, это моя соседка…

И почему все были так одержимы моими волосами? Я не знала, как справиться с мешаниной эмоций, вскипевших внутри, как только я всмотрелась в маленькое фото.

Это так я выглядела? Весьма воинственно. Не в стиле Бейонсе и не так, как хотела Джо, а в буквальном смысле воинственно. Словно собиралась наброситься на кого-то.

Волосы и вправду выглядели неплохо, сияющие и завитые, но сквозь платье виднелась бретелька! И что, у меня настолько чахоточная грудь? И бедра такие… широкие?

– Если бы я не знала, что это ты, – сказала Грейс, – я бы решила, что Рольф явился с моделью. Хотя, наверное, не с моделью. Скорее с олимпийской чемпионкой по конному спорту. Или одной из тех высоких светловолосых амазонок, которых показывают в «Американском кубке»!

– Спасибо, – сказала я. – Наверное.

Грейс сочувственно кивнула.

– Угу. Очень сияющий вид. Здоровый!

Но мое фото оказалось в газете… с принцем. С принцем, которого называют по имени такие люди, как Грейс. Меня охватило жутковатое, но приятное чувство. Интересно, что сказала бы по этому поводу соседка, по совместительству – мамино проклятие, по имени Ди Оверенд. Ди выписывала «Дейли мейл» и была в некотором роде одержима королевской семьей, поскольку однажды видела принца Майкла Кентского во время отдыха во Франции.

– Кто бы мог подумать! – с довольным видом продолжала Грейс. – Моя садовница встречается с принцем! Или ты собираешься мне сказать, что на самом деле ты – дочь графини? Или ходила с леди Ди в один садик?

– Определенно нет, – сказала я. – И я не… встречаюсь с принцем.

И только когда я произнесла это вслух, мысль дошла до меня в полной мере. Потому что тот вечер был моим единственным официальным свиданием с Лео, и он не станет снова так рисковать. Для меня не имело значения, что он из королевской семьи, но осознание того, что нашим отношениям с Лео конец… Он был единственным знакомым мне в Лондоне мужчиной, с надеждой на встречу с которым я просыпалась каждое утро. Дыхание застряло у меня в горле.

– Мне ты можешь довериться, – сказала Грейс, толкая меня тощим бедром. – Я очень скрытная. О жильцах Ричарда я знаю самые удивительные вещи. А Тед – твой главный телохранитель? Мне всегда казалось, что он очень похож на спецназовца, если ты понимаешь, о чем я!