Вульф - Пейсли Хоуп

смотрю на часы на стене за его спиной, затем на массивный металлический знак под ними, на котором изображена эмблема нашего клуба. Смертоносный череп волка, который каждый день напоминает мне, почему я здесь сижу.

— Наркологическая служба в районе Честнат, открывшаяся месяц назад, действительно начала наводить порядок на улицах. Думаю, их «голубой» бизнес страдает, — добавляет он, используя уличное название фентанила17 в Саванне.

— Что же, хоть одна хорошая новость, — говорю я.

Мы только что вернулись со встречи с нашим поставщиком из Канады. Метадон там в изобилии, и его легко переправить через границу, если у вас есть нужные связи. Мы собрали достаточно средств, чтобы обеспечить еще две клиники в районе Саванны на ближайшее будущее. Благодаря поступлениям от прибыли, которые возвращаются в сообщество через одну из наших отмывочных организаций, мы можем платить зарплату еще двум консультантам. Мы, конечно, продаем наркотики нелегально, но не так, как многие думают. Я сделал миссией своей жизни обеспечить нуждающихся более доступными препаратами для отвыкания, такими как метадон, которые помогают очистить организм наркоманов, и услугами, помогающими им выздороветь. Кто-то скажет, что торговля этим видом наркотиков незаконна, я же говорю, что это сокращает бюрократическую волокиту. К тому же это очень выгодно. Так что, выигрыш — выигрыш.

Конечно, «Адептам Греха» — поставщикам фентанила и героина и всего остального, что они привозят из Эль-Пасо, — не нравится, когда мы приходим на их территорию и открываем клиники, помогая очищать улицы, где они пытаются торговать. Это плохо для бизнеса, потому что у наркоманов появляются другие варианты и ресурсы.

— Как обстоят дела с доставкой нашего послания? — спрашиваю я.

— Сегодня утром в больницу Пичвуда в Саванне поступил проспект «Адептов Греха», его доставил серебристый фургон. Макс сказал, что к нему никто не заходил, так что я бы сказал, что сообщение громкое и ясное, — говорит Флипп, упоминая одного из наших проспектов, которого мы отправили следить за прибывающими в больницу.

— Он еще долго будет молчать. Трудно говорить без языка и писать без пальцев. — Кай усмехается. — Думаю, в ближайшее время он не будет стрелять из пистолета или взрывать что-нибудь.

Я качаю головой.

— Его поймали, он должен быть мертв. Это бессмысленно, — говорю я, потирая рукой челюсть. — Но они зачем-то оставляют его в живых.

— Наверное, пытаются понять, как вытянуть из него побольше информации, — отвечает Кай, закуривая.

— Я бы не стал об этом беспокоиться, — добавляет Джейк. — Кстати, о том, что он должен быть мертв… — Он переводит взгляд на меня. — Мы все пытаемся понять, что, черт возьми, с тобой происходит.

— Что ты имеешь в виду? — отвечаю я. Мне не нравится, когда меня допрашивают.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я о девушке. Она слишком много знает… то есть она должна быть мертва. Я не давил на тебя прошлой ночью, но этот клуб принадлежит всем нам. Мы хотим знать, как ты собираешься сделать так, чтобы она нас не сдала.

Я сжимаю кулак под столом, чтобы сохранить спокойствие.

— Эта девушка — моя проблема, — говорю я.

Все сидящие за столом смотрят на меня так, будто не знают, что и думать.

— Я знаю, что это необычно. — Я не собираюсь демонстрировать им ни малейшего признака слабости. То, как я хочу эту женщину, необъяснимо и это не их собачье дело. — Она может оказаться полезной, — говорю я, просто чтобы заткнуть их всех. — Вы должны мне доверять. Не спрашивайте меня больше.

Джейк сжимает челюсть.

Я поворачиваюсь к Аксу.

— Когда ты перевез Лейлу к себе домой всего через две недели, никто не задавал тебе вопросов.

— Лейла теперь моя жена, — отвечает Акс.

— Жена. Что это вообще такое? Бумажка? Тогда она ею не была. Вы все сомневаетесь только потому, что это я, — отрезаю я.

«Да» и «точно», — в той или иной форме говорит каждый из них.

— Это на тебя не похоже, босс, ты же знаешь. Мы просто хотим убедиться, что ты мыслишь здраво. С таким лицом я не выживу в Хендерсоне, — говорит Кай, упоминая местную тюрьму.

— Девушка — моя проблема, — повторяю я. — Кто-нибудь из вас сомневается в моих решениях? В моем лидерстве? — Мой кулак с грохотом опускается на стол.

— Вовсе нет, босс, — первым говорит Кай, остальные либо качают головой, либо говорят «нет» вместе с ним.

— Мы все тебе доверяем… просто… хотим убедиться, что она не отвлекает, — говорит Джейк.

— Она не отвлекает, — отвечаю я.

— Почему она? — спрашивает Кай с неподдельным любопытством.

Я смотрю на них.

— Когда я, блядь, пойму это, я дам тебе знать. А до тех пор она — моя проблема, и я не собираюсь отвлекаться.

С этими словами я хлопаю ладонью по столу и закрываю вопрос, приказывая им всем заткнуться нахрен.

Я добираюсь до угла Незервуд и Спрюс как раз в тот момент, когда солнце начинает садиться. Бригада усердно трудится, как им и было велено.

Широкое старое крыльцо ее большого столетнего дома уже почти полностью снесено, а ведь прошел всего день. Новый кедр лежит на поддонах у крыльца, внедорожника Шанталь давно нет, но мотоцикл на подъездной дорожке и мой проспект, сидящий в кресле под деревом, говорят о том, что Бринли здесь. Я сказал ей, что у меня дела и что она должна поехать домой с Лейлой и другими девушками и собрать свои вещи, все, что она хочет взять с собой.

Я вижу, как задергивается занавеска на кухне, когда я глушу мотоцикл. Мне становится интересно, что происходит внутри. Во что она будет одета? Она послушалась меня, собрала вещи и готова уехать, или же она будет злиться и сопротивляться? Будет ли она благодарна мне за то, что я привел бригаду, чтобы починить ее крыльцо, или вспылит, что я ввязался не в свое дело?

— Спасибо, брат, — говорю я Остину, нашему новому проспекту, под звуки пил и разговоры строителей. Я похлопываю его по плечу. — Вы, ребята, можете заканчивать, порадуйте соседей, уже поздно.

— Круто, просто ты сказал — как можно быстрее, так что мы не собирались останавливаться, пока ты не разрешишь.

Я киваю. Хороший человек.

— Парни или Шелл собираются приготовить барбекю сегодня вечером? — спрашивает он.

— Возможно, не стесняйся, поезжай туда, — говорю я, пока он застегивает шлем.

Я оборачиваюсь и киваю бригаде на крыльце: двум другим проспектам клуба, пожилому члену, который уже почти не ездит, и его внуку, лицензированному плотнику.

— Отличная работа, ребята, — говорю я им, направляясь к выходу.

— К завтрашнему дню мы