Из Злодейки в Толстуху - Ева Кофей, Елена Элари

он спрашивает низким, угрожающим тоном, и зелень глаз его сверкает в темноте. — Тебя кто-то трогает, кто посягнул? — не понимает он. — То есть, да, конечно... Оно и понятно. Но ты говори мне!

— Да о чём ты! Я... я не о том. Никто не трогает. А должны? — Ира хмурится.

Мало ли о каких делах Изиды она не знает.

Алукерий успокаивается.

— Все хотели бы... Но не у всех хватит смелости. А ты... тебе... Будешь только моей, госпожа? — прижимает он её к стене у прохода на винтовую, узкую лестницу.

Горячие губы его касаются шеи Ирочки, дыхание щекочет её ключицы, улыбка мешает поцелуям.

— Да, конечно, только твоей... Жаль, что ненадолго.

— Тс, — шепчет он и целует её в губы, — молчи... Если только моей, ты всегда будешь только моей, — но голос его предательски дрожит.

Ира тихо стонет и вдруг усмехается.

— Я сначала вообще подумала, что ты гей.

— Кто? — на мгновение отстраняется он, изгибая бровь. — Что за гей?

— Ну, ты так выглядишь... Будто тебе больше мог понравиться Анд, а не Изида. Понимаешь?

Алукерий кивает.

— Но он слишком грубый и большой. А Изида... я думал о ней, — усмехается остро, — но больше из злорадства. Она тоже для меня... в этом плане, почти как Анд. Если понимаешь, о чём я. Хотя... — изо всех сил показывает он, что задумался.

И чем дольше думает, тем довольнее становится его улыбка, а глаза мечтательными.

— Понятно.

Ира отступает от него и собирается уходить.

Да и нехорошо, если их кто-нибудь увидит вместе.

— Стой-стой, — хватает он её за руку. — Что понятно? Шучу я. Шучу. Идём наверх, — тянет к лестнице. — Хоть на земли свои посмотришь.

— Анд в последнее время понурый, у вас всё нормально? — Ира идёт за ним, уже привычно оглядывая каменное пространство вокруг. — Мне пришлось посадить служанку в темницу, надо будет как-нибудь её выпустить тихо... Но она стала как-то слишком много себе позволять. И не только она. Многие ведут себя странно.

Пёсель, который на что-то отвлёкся, догоняет их, виляя хвостом и одновременно рыча на Алукерия.

Который тут же отступает подальше, всё же стараясь поменьше соприкасаться с ним.

— Анд знает про Элизу. Что с её помощью можно быстрее вернуть госпожу. Но не знает, как именно. И злится на меня за бездействие. А я... я мог бы мага заставить убить девчонку, но... На людей не обращай внимания, — меняет он тему. — И вообще, разве... тебе очень плохо здесь? Если не думать, что время поджимает и это опасно, конечно.

— Я скучаю по дому, переживаю за брата, его ещё недавно и жена бросила, он был убит этим, а теперь на его голову ещё и свалилась кровавая королева. Здесь всё чужое, всё не по мне.

— А я? — Алукерий разворачивается к ней и продолжает подниматься спиной вперёд, звонко цокая копытами по ступеням. — Только недавно моей согласилась быть, — он напускает на себя весёлый вид.

— Пока я в этом мире, — Ира улыбается. — Ты ведь не сможешь уйти со мной?

— Когда-нибудь ты могла бы, — подмигивает он. — Ад во всех мирах один. Как думаешь?

Ира смеётся, а пёс начинает подвывать.

— Да ты что, я ещё когда домой вернусь, пойду в церковь и исповедаюсь... Только не знаю, как обо всём батюшке рассказать.

Демон скептически хмыкает и открывает перед ней узкую тяжёлую дверь.

Ветер тут же путается в его чёрных, волнистых волосах, и Алукерий щурится от света, пропуская Ирочку вперёд. На смотровую площадку, откуда виден почти весь город, лес и озеро, и даже горы вдалеке, что похожи отсюда на размытую сизую дымку облаков.

У Иры захватывает дух.

— Красиво.

— Да... и всё ваше, госпожа, — он расстёгивает пуговицы на своей рубашке, глядя на Иру голодным взглядом.

Она отступает и едва не падает.

— А?

— Что?

— Ты же не...

— Что, не? — расстёгивает он последнюю пуговицу и закрывает дверь, ведущую назад.

Она округляет глаз.

— Н-нет! Ты что... Что?

— Здесь безопасно, нас никто не увидит, — делает он шаг к ней.

— Ты такой ненасытный... Но ведь, неудобно, да и... Как насчёт магических дронов? Ведьм на мётлах?

— Эм, — останавливается он, склоняя голову набок, — драконы? Драконов давно уже нет, хорошая моя.

Но от дальнейших действий его останавливает шум внизу.

— Что там? — Ира подходит к краю.

Алукерий тоже смотрит вниз и видит, как толпа собирается вокруг замка.

— Бунт? — предполагает он.

— Они узнали?! — Ира едва ли не вскрикивает, пёс начинает выть.

— Но... как? Может, против Анда они? — демон выглядит растерянным.

Между тем до них доносится приглушённое расстоянием и едва различимое в море шума: «Самозванка! Ведьма!»

Ира вцепляется в Алукерия.

— Что делать-то будем?

— Надо спрятать тебя, — хватает он её за руку и тянет назад, не обращая внимания на пса. — Пусть Анд разбирается! А я просто спрячу тебя...

Они спускаются по ступеням, как вдруг Алукерий слышит гомон шагов в коридоре.

— Чёрт... Великий Ад! Что б им пусто было...

Глава 31. Я львица!

Анд вынимает меч и отправляет кого-то в царство теней. Не убив, так, ударив рукоятью. Пока ещё, несмотря на толпу, прорвавшуюся сквозь врата, желания у Анда биться с мужиками, вооружёнными кто чем, не было. Однако когда он разглядел в толпе связанную светловолосую девушку, а также едва не всех жителей Эзенгарда позади, казалось бы, небольшой толпы, то крепче перехватил оружие.

Девушка подвывала, пыталась высвободить бледные до серости руки из пут, и кусала от бессилия собственные губы.

Элиза каким-то образом оказалась в плену людей, и те, конечно же, признали в ней пропавшую ни так давно сестру, соседку, знакомую... Только уже почти погибшую.

— Нам открыли правду! — всё же помедлив при виде Анда и его воинов, выкрикивает некто из притихшей (надолго ли?) толпы.

— Госпож подменили!

— Замок заполонили проклятые псы!

— Вы чужаки и варвары.

— Уходите или примите бой!

Анд, усмехнувшись, выступает вперёд.

— Я никуда не уйду. И жена моя будет со мной. Здесь. А когда я выясню, кто внёс смуту, сожгу его