Хозяйка усадьбы "Детское счастье" - Диана Клэр

Сказав это, он выдохнул с облегчением. Наконец...

- Ты сошел с ума, - совершенно равнодушно вымолвила Лилиан, пристально, чуть ли не с сочувствием разглядывая его. - Я думаю, ты просто переохладился. Либо это лихорадка. Я попрошу твоего дядю прислать лекаря, чтобы он...

- Ты меня не слышишь? - уже не в силах сдержать рвущуюся наружу волну раздражения, воскликнул Скай. - Я не хочу жениться на тебе! Я тебя не люблю!

- И? - и снова на совершенном лице не отразилось ни единой эмоции. Ни боли, ни сожаления, ничего. А взгляд небесно-голубых глаз был холодным, равнодушным и... жестким, как многовековой слой льда на вершинах гор. - Какое это имеет отношение к нашему браку?

Скай оторопел. Неужели она настолько циничная? Неужели у нее совсем нет чувств?

- Лилиан, - он быстрым шагом подошел к дивану и опустился рядом с девушкой. - Ты меня услышала? Я тебя не люблю! Я люблю... - Он запнулся, а потом едва слышно выдохнул. - Другую.

Нежная ручка с длинными, тонкими пальчиками едва заметно дернулась. Но это было единственным и мимолётным проявлением эмоций. Уже в следующее мгновение ледяное спокойствие взяло верх.

- Ты болен, - изящно придерживая подол, Лилиан мягко, с грацией кошки, поднялась с дивана и маленькими, бесшумными шагами направилась к выходу. - Отдохни, пожалуйста. Я уверена, завтра ты придешь в себя. И сделаем вид, что этого разговора не было.

Всё это прозвучало так ровно и мелодично, так отстраненно, холодно и безучастно, что у Ская по спине поползли мурашки.

Я словно с нежитью разговариваю, - промелькнуло в голове.

- Лилиан! - окрикнул он. - Я не женюсь на тебе.

Ответом был тихий щелчок замка и почти мгновенно воцарившаяся за дверью тишина. Странная, холодная, тревожная и вызывающая в груди какое-то дурное предчувствие.

Глава 42

Мартин свернул в узкий переулок и медленно двинулся вперед, вдоль вереницы мрачных фасадов, выложенных из темно-серого камня.

Этот квартал, расположившийся на самой окраине Ривлоны, пользовался дурной славой. Преступники и мошенники, сомнительные конторы и магазины, в которых можно было купить запрещенные товары - всё это находилось тут. Многие порядочные люди не понимали, почему власти бездействуют, ведь об этом квартале было известно всем. Но далеко не многие знали, что власти имеют с него огромный доход...

В узком, мрачном переулке было сыро и пахло затхлостью. Казалось, сюда не решаются заходить не только порядочные люди, но даже солнечные лучи. Высокие, серые дома с крошечными окнами походили на страшных стражей, угрожающе склоняющихся над незваными посетителями и пытливо вглядывающихся в их лица. Они словно вопрошали:

"А ты зачем сюда явился? Жить надоело?"

Надвинув на глаза шляпу и укутав лицо в шарф, Мартин опасливо огляделся по сторонам.

Демон, где это этот дом? Вроде же, третий справа... Точно! Вот же!

С его губ сорвался вздох облегчения, и он рванул к черной, чугунной двери, на которой, похожая на белую молнию, горела цифра "4".

Нашел!

Сорвав с руки толстую перчатку, Мартин несколько раз громко постучал по двери кулаком.

Прислушался.

Несколько секунд не происходило ничего, а потом по ту сторону раздались чьи-то шаркающие шаги. Замок глухо щелкнул, и дверь с тихим скрипом приотворилась.

В проёме показалось очень худое, изможденное лицо. Бледная, даже сероватая кожа. Впалые щеки, которые покрывала короткая, седая щетина. Маленькие, обрамлённые темными кругами глаза, кажущиеся воспалёнными из-за красноватой, испещренной лопнувшими сосудиками склеры.

- Да? Что нужно? - голос мужчины звучал хрипло, словно он только что проснулся или не спал по меньшей мере несколько суток.

- Мне вас посоветовали, - Мартин принялся лихорадочно рыться в карманах, и через несколько секунд у него в руках появился небольшой листок бумаги. Он протянул его странному человеку.

Тот внимательно изучил написанное, потом молча кивнул и отступил в сторону, жестом приглашая Мартина внутрь.

Прихожая оказалась такой же темной и мрачной, как и улица, на которой располагался этот дом. К тому же, невероятно тесной. Всё пространство было захламлено какими-то тюками, баулами, ящиками.

- Проходите, нечего тут смотреть, - раздраженно буркнул хозяин дома и распахнул перед Мартином небольшую дверцу.

Пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться головой о косяк.

- Садитесь, - мужчина указал на стул, приставленный к большому письменному столу, занимавшему большую часть каморки. Сам он занял кресло напротив, и, откинувшись на спинку, задумчиво уставился на своего гостя. - Чем обязан?

Мартин медленно огляделся по сторонам. Тут было, мягко говоря, неуютно...

В этой комнатушке не было окон. Низкий потолок, давящий на голову и плечи точно свинцовая, надгробная плита. Блеклые, бесцветные стены. Сухие, безликие полки, заполненные аккуратными рядами совершенно одинаковых папок. Мартин невольно поёжился.

Да уж. Не самое приятное место... Хотя, учитывая специализацию человека, к которому он пришел, этого можно было ожидать.

- Мне, мне... необходима информация, - в горле пересохло, он закашлялся. Потом тихо добавил, сделав акцент на первом слове. - Пока только информация.

Хозяин дома выжидающе смотрел на него. Молча, ни единым жестом, взглядом или движением, не выдавая своего интереса. Лишь костлявые пальцы правой руки легонько, почти ласково поглаживали длинное перо.

Мартин словно в трансе наблюдал за этими пальцами. Была в них какая-то завораживающая и, одновременно с этим, пугающая грация...

- О ком? - голос хозяина выдернул его из состояния оцепенения.

Очевидно, молчание затянулось.

- О... - Мартин сделал глубокий вдох, словно скидывая последние сомнения. - О Джейн Лоусон. Урожденная Редфорд...

Глава 43

Тук-тук-тук... Шмяк...

Я вздрогнула. Чудесный сон, где мы со Скаем рука об руку шли по заснеженной тропинке вглубь волшебного леса, растаял в тумане пробуждения.

Я с трудом приоткрыла тяжелые веки.

Ну, почему я проснулась? Именно сейчас? Как же хочется продлить этот сон!

Сжала ладонь, всё еще ощущая на нем тепло руки Ская из моих грез. Попыталась удержать это ощущение... но и оно осыпалось, точно пыльца с крыльев бабочки.

Нехотя открыла глаза, потянулась. За окном плескался голубой, подернутый серебристой дымкой свет, струйки которого просачивались через щели в гардинах, причудливо разрисовывая пол и стены ледяными цветами и узорами.

Тук-тук... дзиньк!

А! Мозг начал медленно соображать. Это птицы! Вчера мы с ребятами установили кормушку на карниз, вот они и прилетели.

Откинула одеяло и, засунув ноги в меховые тапочки, подошла к окну. Осторожно