Свет во тьме - Ноа Хоуп

его горячего тела на мне, до его члена, идеально заполняющего меня, до этого первобытного ритма, который вёл нас обоих к неминуемому взрыву. Я чувствовала, как новая волна поднимается во мне, ещё сильнее предыдущей, и знала, что, когда она накроет, я потеряю себя окончательно.

– Ник… я так близко!

– Да! – рявкнул он в ответ, его глаза горели тёмным огнём, и ускорился, вбиваясь в меня ещё сильнее. – Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моём члене, Лёля!

В тот момент, когда тело начало дрожать в преддверии оргазма, его движения внезапно изменились. Он не остановился, нет, но одна его рука резко оторвалась от бедра и с силой обрушилась на мою ягодицу.

Шлёпок!

Я вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли, хотя жжение было ощутимым.

– За то, что сбежала от меня! – его голос был низким, жёстким, полным обвинения, но он не прекращал своих глубоких толчков.

Мои мышцы сжались вокруг него ещё сильнее.

Шлёпок!

– За то, что ты не бережёшь себя и своё тело!

Шлёпок!

Этот был самым сильным, звук эхом разнёсся по комнате. Я вцепилась ногтями в его спину.

– За твою идиотскую выходку в казино!

Он продолжал вбиваться в меня, и каждый шлепок, каждая его фраза только подстёгивали нарастающий оргазм, смешивая боль, унижение и извращённое удовольствие в один гремучий коктейль.

– Тебе это нравится? – его голос был хриплым, но с явной насмешкой. – Когда я шлёпаю твою задницу и жёстко трахаю тебя, моя непослушная девочка? Признайся.

Я не могла говорить, только замотала головой, но стон, сорвавшийся с губ, был красноречивее любых слов. Ник воспринял это как «да». На его губах мелькнула тень самодовольной усмешки, когда пальцы властно сомкнулись на моей шее.

– Кому ты принадлежишь, Елена?

Слёзы текли по щекам – от боли, от удовольствия, от всего сразу.

– Тебе… Я твоя, Ник.

– Да! – он рыкнул, и в этот момент мы оба сорвались. Мой крик смешался с его гортанным стоном. Конвульсии оргазма захлестнули меня, оставляя после себя невероятное ощущение блаженства. Я чувствовала, как он изливается в меня, пульсируя глубоко внутри.

Мы тяжело дышали, прижавшись друг к другу, пот смешивался на наших телах. Я думала, это конец, что сейчас он отстранится, даст мне прийти в себя. Но я ошиблась. Николасу всегда было мало.

Пока моё тело ещё подрагивало от пережитого оргазма, он резко перевернулся на спину, увлекая меня за собой так, что я оказалась нам сверху, а мои бёдра были прямо над его лицом. Прежде чем я успела осознать перемену, его руки уже легли на мои ягодицы, с силой прижимая меня ниже, к его жаждущему рту. Его тёмные и полные безумного огня глаза смотрели на меня снизу вверх.

– Трахни моё лицо, Лёля! Я хочу захлебнуться твоими соками.

Я не успела ничего понять, как он уже припал губами к моему лону. Его язык нашёл мой клитор, обводя его, всасывая с той же яростной жадностью, что и раньше. Щетина на его подбородке царапала кожу, при этом посылая по телу новую волну острых ощущений.

Во мне не осталось ни капли сопротивления, только отчаянное желание подчиняться и доставлять ему удовольствие. И я начала двигаться. Сначала неуверенно, потом всё смелее и развязнее. Я тёрлась о его лицо, мои бёдра двигались в быстром ритме. Его руки сжимали мои ягодицы, направляя и не давая отстраниться ни на миллиметр.

Я запрокинула голову назад, из горла вырывались низкие, протяжные стоны.

– Моя хорошенькая шлюшка, – его голос был приглушённым, но я слышала каждое слово. – Вот так…да. Двигайся… Сильнее!

Его язык работал без устали, дразня и доводя меня до грани.

– Дай мне больше! – прорычал Ник, его слова были практически неразборчивы.

Я чувствовала, как влага сочится из меня, как она стекает по его лицу, смешиваясь с его потом. Это было грязно, и в то же время самое возбуждающее, что я когда-либо испытывала.

– Кончи мне в рот, Лёля! Сейчас же!

Новая волна наслаждения начала подниматься из глубины моего существа, скручивая все внутренности. Я закричала, когда она обрушилась на меня. Николас сжал меня сильнее, его рот продолжал работать, жадно глотая каждую каплю моего естества.

Когда последние судороги утихли, оставив после себя невероятную слабость, я без сил рухнула на постель рядом с ним, тяжело дыша. Моё лицо было мокрым от слёз и пота, волосы прилипли ко лбу, а его… полностью покрыто моим возбуждением. Он медленно повернул голову ко мне. И в его тёмных глазах, всё ещё расширенных от пережитого, горел такой дикий, первобытный триумф, что у меня снова перехватило дыхание.

Николас – дьявол, и я добровольно отдала ему душу. И боже, мне это нравилось.

Он лениво провёл пальцем по своей щеке, собирая остатки моей влаги, затем поднёс его к губам и с довольным видом облизал его.

– Сладкая, – его голос был хриплым рыком, от которого по моей коже снова пробежали мурашки, несмотря на полное истощение. – Но мне всегда будет тебя недостаточно, Лёля.

Прежде чем я успела что-либо сказать или даже просто вздохнуть, он перекатился, снова нависая надо мной. Его тяжёлое, горячее тело прижало меня к матрасу, лишая возможности двигаться. Запах моего оргазма, смешанный с его потом и мужским ароматом, ударил мне в нос, разжигая тлеющие угли желания.

– Думала, это всё? – прошептал он мне на ухо, его горячее дыхание опалило кожу. – Мы только начали. Я хочу тебя снова. И снова.

Его рука скользнула вниз по моему животу, пальцы начали дразнить клитор. Я тихо застонала. Во мне не было сил сопротивляться, да и желания тоже. Я знала, что он не отпустит меня, пока не получит всё, что хочет. И я была готова отдать ему всё.

Глава 24. Елена

Дни летели, сплетаясь в недели, и каждый новый рассвет, казалось, делал нас с Ником ближе, стирая старые обиды и недомолвки. Мы будто пытались в лихорадочной спешке восполнить всё то время, что провели порознь, жадно впитывая друг друга.

Николас оставался напряжённым, его глаза постоянно сканировали окружающее пространство, а плечи никогда до конца не расслаблялись. Но каждую ночь, как бы поздно он ни возвращался, Ник неизменно ложился рядом, притягивал меня к себе, и только после того, как его тело находило утешение в моём, погружаясь в меня снова и снова, он, наконец, засыпал. Я была счастлива быть его тихой гаванью, его способом выдохнуть и хоть на несколько часов забыть о той тьме, что его преследовала. Хотя, конечно, мне