Бывший. Неверный. Родной - Ольга Вячеславовна Тимофеева

— Настоящая? — я усмехаюсь, глядя в стол, будто пытаюсь найти там ответы. — Настоящая я сидела в углу и боялась, что меня ударят. Настоящая я молчала, когда нужно было кричать. Он сломал меня.

— Кать, скорее это я сломал тебя тогда. Я предал, разрушил наши отношения, ты обесценила себя. Но… если бы ты сдалась, то не села бы тогда со мной в поезд и не уехала. Ты борешься. И это та Катя, которую я знаю. Которую я любил. Которую люблю.

— Любил, но не верил? Ты предал меня, Влад. Ты сделал больно, чтобы мне отомстить. Это любовь?

Он отводит взгляд, словно не может выдержать моей прямоты. На секунду мне даже становится жаль его, но я тут же глушу это чувство.

— Рядом с любовью всегда ходили мои слабость и страх. Я боялся, что ты единственная. Что не узнаю других женщин, что сравнить не с чем будет, а вдруг ты не та. Я не знаю, как это объяснить. Просто вот такая мысль. Я и с тобой хотел быть, и делить тебя ни с кем не хотел, но не хотел, чтобы ты была единственной.

Ошарашивает своей правдой.

— Ты искал тогда повод?

— Наверное, подсознательно, да.

— Нам надо было просто расстаться, без этой драмы.

— У меня и отношений-то серьёзных, длившихся больше чем пару месяцев, не было.

— Ты ещё кому-то изменял?

— Нет. Как ты говоришь, просто расставались, без драмы.

Я скольжу взглядом по столу.

— Твой ужин остыл, — киваю на его тарелку.

Влад же смотрит в глаза. Одна его рука так и лежит на моем плече. Физически, мне с ним спокойно, я знаю, что он не сделает больно, защитит и пожалеет. Но морально, тяжело принять наш разговор, хоть я и поняла все для себя.

Вижу в его глазах честность. Настоящую, голую честность.

Мои глаза наполняются слезами, но я тут же пытаюсь их скрыть. Не хочу показывать слабость. Не сейчас.

— Влад, я так устала от всего, — наконец выдыхаю я. — Мне нужно время. И чтобы ты не давил.

— Я не буду, — кивает он. — Просто знай, что я всегда рядом. Коля и ты сейчас самое главное в моей жизни.

Мы сидим молча. Этот момент кажется странно спокойным, будто всё, что нужно было сказать, уже сказано. Может быть, так и есть.

— Почему ты меня не искал, если любил?

Не знаю, зачем это спрашиваю. Как будто хочется прощупать его со всех сторон.

Но Влада не смущает этот вопрос, наоборот, он усмехается.

— Знаешь сколько у нас филиалов по всей стране? — машу головой. — Но я приехал именно туда, где работает твой муж. Все ещё думаешь, что это совпадение?

Глава 49

Букет стоит на тумбочке, раскинув яркие цветы в стороны, словно маленькое солнце, захваченное в плен зеленью. Его запах заполняет комнату, теплый, чуть терпкий, как воспоминания о чем-то давно забытом. Пальцы скользят по лепесткам, мягким, бархатистым, впитывая эту нежность, будто просочившуюся в воздух.

На мгновение хочется закрыть глаза и задержать дыхание, я боюсь, что запах улетучится, а вместе с ним и эта тишина внутри. Вчерашний вечер оставил в теле легкость, а в груди — странную невесомость, от которой хочется улыбаться без причины. Влад будто возвращал что-то, давно потерянное. Что-то важное.

Взгляд упирается в собственное отражение в окне. Простая футболка, чуть растрепанные волосы. Смешная, уставшая, но живая. И вдруг ощущается тепло, которое окутывает изнутри. Как будто можно просто быть. Никакого напряжения, никаких ожиданий — просто быть. Женщиной. Девушкой. Девочкой. Как когда-то давно.

Руки находят плечи, привычное движение, чтобы прогнать дрожь. Но вместо этого чувствуется что-то ещё. Тепло от того, что можно не стараться, не казаться лучше, чем есть. И в этом простом ощущении — лёгкость, которая захватывает.

Сжимая пальцами тонкий лепесток, приходит ясность. Мне до одури приятно было, что такой, как Влад, взрослый, красивый, умный, был со мной. Но с другой стороны, меня до жути бесило то, что все хотели того же, завидовали мне, ждали только, когда я оступлюсь.

Тогда где-то и услышала совет, что парень должен ревновать, чтобы влюбляться ещё сильнее. Я и не думала об этом специально, но я отвечала на звонки Вовки, я ходила к нему в гости, я рассказывала Владу про него. Он же друг.

Я ревновала Влада ко всем, Влад ревновал меня к Вовке. Искры между нами летали, как из-под удара молота по наковальне — яркие, горячие, с обещанием создать что-то прочное или разрушить всё вокруг.

Мы и тонули в этой влюбленности, и нас подкидывало до неба от счастья. Пока я не раскачала наши качели и мы с них не сорвались.

С мужчинами нельзя так играть, даже если кажется, что это всего лишь мелкая шалость. Каждый их взгляд, каждое недоразумение — это не просто игра, это пазлы их уверенности в тебе и в себе, когда вы вместе. Стоит один раз пошатнуть эту уверенность, и она может рассыпаться, как карточный домик.

Влад тогда отдалился, но ведь я сама подтолкнула его к этому. Не потому, что не любила. А потому что не понимала. Мне казалось, что если он действительно любит, то выдержит всё — и мою независимость, и мою свободу, и даже эту глупую ревность. Но это ведь не любовь проверять на прочность. Это страх, что она недостаточно крепка.

Мужчины — они другие. Где мы говорим, они молчат. Где мы ищем доказательств, они ждут доверия. А вместо того, чтобы поддерживать этот хрупкий баланс, я взяла и разболтала наши весы. Влад тогда остался с пустыми руками, а я, вместо того чтобы крепче держать его, ещё и подкинула эту дурацкую искру.

И теперь я смотрю на этот букет, на его яркие краски, и думаю: он ведь снова выбрал бороться. Уже не за нас. За Колю, за этот маленький мир, который мы можем создать, если сможем перестать всё разрушать.

Может, вся суть мужчины в том, чтобы быть рядом и не отходить, пока ты сама не поймешь, что вот она — опора? И что ему не нужно ничего, кроме тебя. Настоящей. Без этих детских игр в проверку.

Тепло в груди сменяется чем-то другим, более тяжелым. Ладонь находит край тумбочки, как будто в поисках опоры. Вот зачем было? Всё, что он тогда чувствовал, было понятно. Не могло быть иначе.

В комнату заходит папа. Его шаги мягкие, но тяжесть в воздухе сразу