Легенда о Горном Льве - Анастасия Веха

до домашних дел. Я хозяйка, значит, мне и решать, — перебила я, не желая слушать ничего про своего мужа. Он думал лишь про империю и грядущий поход. Совершенно не заботился о рабах и прислуге. Его волнуют лишь его псы. — Ты услышал меня, Оддманд?

Старик кивнул.

— Да, маленькая госпожа.

Я улыбнулась.

— Славно, — и заметила, что подошёл Исак. Он, оказывается, стоял рядом уже какое-то время, но не решался подать голос. Я кивнула ему: — Идём, Исак, князь ждёт тебя.

Мы вышли, провожаемые десятками глаз. Двор уже накрыли серые сумерки. В кухне топилась печь. В доме горели огни очагов и свечи. Я вошла в дом и отдала Оддманду шубу и платок, велела нести в мои покои. Сама повела раба в главный зал, где нас уже ждал мой муж. Сегодня воинов не было. Уставший после упражнений с мечом Зиг хотел побыть в тишине. Я была очень этому рада. От шумных гулянок я устала, слышала их даже в княжеских покоях. В зале сидела лишь гостья ведьма со своими воинами. Я старалась не смотреть на неё. До сих пор жутко.

— Вот, любимый, это Исак, — представила друга я, остановившись перед мужем. Он сидел на ступенях помоста и бросал Шторму палку.

Зиг оглядел раба с головы до ног. Тот напрягся. Говорил ли он с князем лично? Как попал в плен? Я не знала. Думала, что ему, должно быть, тревожно встретиться лицом к лицу с самым жестоким человеком этой земли, врагом. Но знала, что мой муж ничего не сделает ему. Он обещал вести себя прилично.

— Кланяться будешь, или выпороть тебя? — поддел Зиг. Исак смутился и бухнулся на колени.

— Прости, господин!

Я осуждающе покачала головой, но ни слова не сказала. Стояла рядом, замяв пальчики у живота.

— Да ладно, не ссы, — фыркнул Зиг. — Садись. Китти, угости его чем-нибудь.

Исак поднялся и сел около князя на ступеньку. Положил ладони на острые, худые колени. У подножия помоста лежал Шторм и грыз палку. Утробно ворчал, поглощённый своим занятием. Исак тревожно поглядел на пса… Да, слухи о том, как мой муж скормил тела дяди и братьев псам, гремели на весь Бергсланд и даже за его пределами. Понимаю чувства бедного раба, сама такая же. Я отошла к столу, где сидела госпожа ведьма. Не поднимая на неё глаз, быстро наполнила два кубка элем и поставила на поднос. Взяла ещё чашу с вяленой рыбой и хлебные лепёшки. Вернулась к мужу и рабу.

— Спасибо, сокровище, — кивнул Зиг, принимая угощение. Он вдруг поцеловал мои пальцы. Я смутилась и чуть не выронила поднос.

«Подумал, что буду показывать тебя всем, видеть, как все восхищаются тобой, и знать, что сокровище только моё», — боги, ну зачем же дразнить мной бедного раба⁈ Зиг, ты просто невыносимый!

Я подала кубок Исаку. Раб скромно кивнул и обнял бронзовые бока кубка чёрными ладонями. Надо было принести ему чего-то горячего, наверняка он замёрз. Но ладно уж, поздно. Я наклонилась, чтобы поставить поднос с рыбой между ними, взяла куриные кости и пошла кормить Шторма. Села около него на колени на пол.

— Здравствуй, мой мальчик, — с улыбкой шепнула я, когда пёс подскочил и стал лизать мне щёки. Услышала, как позади заворчал густой голос Зига:

— Катерина сказала, ты многое видел.

— Да, господин. Я родом с запада, жил в монастыре около крепости Вёстра, но потом отправился в паломничество по святым местам. У нас, монахов, так принято. Я посетил многие города и земли, — рассказал Исак. Он уже перестал трястись около князя и будто захватился рассказом.

— Паломничество? Что это? — Зиг тоже прекратил корчить из себя самодовольного господина и потешаться над бесправным пленником.

— Эм… это когда монахи идут в особые места, города либо храмы, где постигают истинную веру.

— Кто такие монахи?

Исак замялся ещё сильнее. Я вся обратилась в слух, хотя делала вид, что играю с собакой. Поглядела краем глаза на раба. Зиг склонился к нему, опершись локтями на колени. Исак сидел, натянутый, словно тетива лука, и сжимал пальцами кубок.

— Монахи это те люди, кто решил предать себя Богу. Служить ему, — наконец сказал Исак.

— Жрецы? — нахмурился Зиг.

— Не совсем, но близко. Они проводят дни в молитвах, переписывают священные книги и живут в монастырях. Это такие дома для монахов. Они дают обет, что будут любить лишь Бога и никогда не заводят семью. По правде, нам даже касаться женщин запрещено…

— У-у… сочувствую. Такой себе обычай, — прицыкнул Зиг.

— Э… спасибо, господин. Но обычай… уж какой есть, — буркнул Исак и скромно улыбнулся. Зиг усмехнулся и толкнул раба в плечо. Тот чуть не слетел с помоста.

— Ну ладно, рассказывай дальше. Ты был на востоке?

— Да, господин. Я посетил там огромные храмы и повидал много чудес. Говорил с торговцами, знакомился с местными монахами. Даже был при дворе императора.

Я не удержалась и обернулась. Сердце чуть не выпало из груди. Дыхание спёрло. Я взглянула на Зига. Тот не спускал глаз с раба. Весь замер, напрягся, как зверь, готовый к прыжку. Мы дошли до самого главного. Чувствую, ночью мы не станем спать, и, увы, не от большой страстной любви. Зиг опять будет бредить империей до утра, а я буду слушать и вздыхать.

— Расскажи про императора, — хрипло попросил князь. Только я могла знать, как трудно даётся ему спокойствие. Зиг отломил кусочек от рыбы и закинул в рот. — Как он выглядит? Чем живёт? Сколько у него людей? Ты видел, какое снаряжение у его воинов?

Исак начал рассказывать. Оказывается, власть на востоке редко переходит от отца к сыну. Народ выбирает себе князя-императора, а жрецы его благословляют на правление. Потому в стране, где был Исак, много кровавых переворотов и вечные войны. В последние годы стало снова неспокойно, ибо император тщеславен и не даёт власти своему зрелому, любимому народом сыну.

Исак рассказал ещё много всякого. Я слушала его, раскрыв рот, и думала: неужто живут так, как он говорит? Неужто я буду так жить, когда Зиг станет императором? Голова разболелась от стольких знаний. Я поднялась, устав сидеть на досках пола, и, задумчивая, села за стол. Подперла голову руками.

— О чём это они? — спросила заинтересованная Валборг. Она сидела на коленях своего слуги и тоже слушала рассказы Исака. Другой воин отошёл, чтобы подбросить дров в очаг. Они угощались элем и рыбой, которую закоптила тётушка Агот.

— Про восток, — ответила я.

Взглянула на ведьму. Потом перевела взгляд на её слугу, русого со шрамом. Он был силён, словно