Ворон, каркни на счастье - Анастасия Разумовская

Ей вдруг безумно захотелось, чтобы кто-то обнял её и прошептал на ухо: «хочешь, я всех убью?», а она бы могла сказать: «нет, не хочу», но при этом знать, что, если вдруг, есть кто-то с кем рядом можно позволить себе быть доброй к врагам.

— Глупости. Романтика, — проворчала принцесса несчастным голосом.

И всё же она встала на цыпочки и нежно провела рукой по холодной щеке бездушного горемыки. И вздрогнула, кожей почувствовав влагу.Поднесла ладонь к лицу, лизнула. Солёная вода? Камень плачет? Аврора вздрогнула и в ужасе попятилась.

— Чепуха, — прошептала дрожащим голосом, — просто конденсат.

Но несмотря на разумное объяснение, Авроре всё равно стало жутко. Она поспешно покинула двор. Замок спал. Скоро должно начать светать, и лишь одни стражники на стенах уныло перекликивались друг с другом. Девушка закуталась в плащ поплотнее. Ей казалось, что она продрогла до самых костей, но она понимала: замёрзла душа, и отогреть её может только другой человек, его доброта и любовь. А, значит, Арман или Элис. Но маркиз… Не самая здравая идея идти за утешением к бывшему жениху.

— Можно подумать, у меня был выбор.

А Элис…

Аврора вспомнила вчерашнее происшествие и закусила губу. Надо было ей вообще ввязываться в эту авантюру! Ну сходила бы Элис сама. Тем более, в сопровождении Армана. И ничего бы не случилось. А сейчас что делать?

Вчера принцесса до смерти испугалась, поддалась панике и приговорила безумную старуху. Может, и не безумную, может, гадалка действовала намеренно, публично, вслух, при всем возбуждённом народе заявив «лучше бы тебе не просыпаться» так, как будто Аврора навлечёт проклятье на весь мир. Много ли толпе надо, чтобы разорвать собственную правительницу, оказавшуюся без войска и защиты? Искры достаточно, чтобы вспыхнул целый город.

И всё же…

Это было глупо. Не разобравшись, сразу произнести приговор, а теперь — как принцесса может отречься от собственных слов?

Аврора представила костёр, привязанную безумную женщину, запах палёного мяса и снова вздрогнула.

Вот кто её за язык тянул? И гадалку, и саму принцессу. Но то, что позволено старухе…

— Могу ли я отменить казнь? — помнится, спросила принцесса у герцога между другими разговорами.

И де Равэ лишь покачал головой. А потом пояснил:

— Вы — будущая королева. Если королева станет нарушать свои слова, сказанные публично, то кто ей будет верить? Если вы станете угрожать смертью, а затем миловать, вас перестанут бояться.

Он был прав, и от этого Авроре стало ещё хуже.

Принцесса вышла из замка и медленно пошла вдоль стен, не осознавая, куда она идёт. Поняла, лишь когда увидела стражника, застывшего у входа в темницу, точно оловянный солдатик. «Ну прям кремлёвский», — мысленно хмыкнула Аврора и подошла поближе. Стражник не шелохнулся. «Он не может знать, что я — это я. И капюшон скрывает лицо, и гербов нет…». И её вдруг захватило беспричинное озорство. Аврора обошла вокруг, затем покрутила растопыренными пальцами перед носом, потом попрыгала: стражник даже не дёрнулся.

«Вот это выдержка!» — подумала принцесса с невольным уважением.

А потом ей стало стыдно. «Плохая из меня принцесса, — мысленно пнула она сама себя. — Это мой стражник, он несёт службу, а я…». Она вздохнула, сбросила капюшон.

— Благодарю за… за службу. Простите, я неправа. Мне нужно пройти и поговорить с узницей. Напомните мне потом, чтобы я наградила вас за усердие.

И прошла в дверь. И сразу поняла, что сглупила: ведь в камере было темно. Вернуться? И снова всё то же: королева, которая меняет решения. Аврора стиснула зубы. Ну уж нет! Может, в кармане с монетами для милостыни, подвешенном к её поясу, найдётся огниво? Она пошарила рукой среди отвратительно холодных, скользких монеток и вытащила какую-то гладкую маленькую трубочку. Потёрла, ощупывая. Вспыхнул маленький голубоватый огонёк.

Зажигалка.

Она откуда-то знала, как называется эта странная вещица.

В камере узниц не оказалось: дверь была распахнута, а замка не было. Аврора облегчённо выдохнула: бежали. Ну вот и славненько. Теперь не надо ничего придумывать, чтобы казнь не состоялась. И её вины в этом нет…

… зато есть вина стражника…

Девушка вздрогнула. Огонёк зажигалки вспыхнул рыжим пламенем, затем стал совсем крошечным и погас. «Газ закончился», — машинально отметила Аврора.

Глава 18

Не камень

Мы ехали весь день и на закате разбили лагерь у небольшого озера, похожего скорее на большую лужу. Мне кажется, оно было размером с два средних дома. Поднимался крепкий морозный ветер, и мягкие снежные хлопья вскоре превратились в колких белых ёжиков. Я ехала на крупе коня Кариолана, обнимала мужа за талию, и буквально вся зарылась в плащ, превратившийся для меня в шатёр. Это был трёхслойный плащ, а потому мне было бы совсем тепло, если не ноги: даже меховые сапожки не спасали их от холода. Когда ворон спрыгнул с коня, то заколебался, не зная, как спустить меня, и я просто соскользнула по шерстяному лошадиному боку вниз. Кар успел подхватить, и я невольно ткнулась ему носом в грудь. Запрокинула лицо и вдруг подумала, что зелёные глаза — это очень красиво. Как летний луг. На миг стало теплее, а затем мне вспомнились другие глаза, холодные, словно серый камень.

— Подожди, я разобью нам шатёр, — попросил Седьмой ворон.

Из седельного мешка выглянул Гарм и одобрительно тяфкнул. Я невольно оглянулась на Эйдэна, который подал руку Каре. Кажется, Третий ворон напрочь забыл о моём существовании — даже не взглянул.

— И мы… мы будем ночевать вдвоём? — прошептала я.

Кариолан вдруг покраснел и снова отвёл взгляд.

— Я тебе настолько противен? — угрюмо уточнил он. — Конецно, я вёл себя не слишком любезно и…

— У тебя было оправдание: ты же не знал, что… Ну и потом, я специально не хотела тебе понравиться. Ты мне не противен, просто… ну ты… ну я…

— Стесняешься? — тихо спросил Кариолан, не поднимая глаз.

— Да.

— И я тоже, — честно признался он. — Не бойся, я пальцем тебя не трону, пока ты не…

Ворон не договорил, выпустил меня из невольных объятий и поспешно зашагал к телеге с собранными шатрами, провизией, дровами и одеждой. «… не захочешь», — мысленно закончила я. А захочу ли?

— Кр, Аэрг хоцет идти с тобой на зверя.

— Моей жене холодно, — возразил Кариолан Тэрлоку.

— Поезжай, малыш, —