Это мгновение - К. С. Отем

Голова Кайдена опускается, когда я отворачиваюсь от него.

Я колеблюсь у двери, прежде чем добавить:

— Я знаю, ты не хочешь, чтобы я был здесь. Но ты можешь позвонить мне. Ты все еще мой сводный брат. У нас все еще есть шанс — включая твоего отца — стать семьей.

Он ничего не говорит, поэтому я открываю дверь, выхожу и с силой захлопываю ее за собой.

— Блядь! — кричу я в пустой коридор, прежде чем отдернуть руку и ударить кулаком по стене с такой силой, что содрал кожу на костяшках пальцев. Боль пронзает меня, когда я прижимаю их к губам.

К черту весь этот день. К черту Кайдена. К черту водителей грузовиков, которые засыпают за рулем. К черту меня и к черту Купера за то, что он умер. Просто к черту все это.



— Я не понимаю, почему ты просто не можешь вернуться домой и приехать, когда это действительно понадобится.

Голос Рейчел доносится из динамика, и я едва сдерживаю стон. Мы уже обсуждали это — дважды. Я живу не так близко, чтобы разъезжать туда-сюда. В лучшие дни дорога занимает почти пять часов, а с учетом того, что я сам еще не понимаю, что собираюсь делать, мотаться взад-вперед мне совсем не хочется.

Я покинул больницу только по одной причине — чтобы купить несколько вещей, которые забыл упаковать. Когда я увидел Кайдена на больничной койке, я не был уверен, что вообще смогу уйти.

Может, это и правда самый простой выход — просто уехать. Он, похоже, именно этого и хочет. Я мог бы вернуться к тому, что было до звонка. До того, как снова увидел своего сводного брата. Вернуться к жизни, которую тщетно пытался построить все последние годы.

Но когда я думаю об этом, меня тошнит. Вернуться к работе, которую я ненавижу, к девушке, к которой давно ничего не чувствую... звучит как худшая, черт побери, идея на свете.

А остаться? Попытаться заново узнать Кайдена, склеить наши и без того надломленные отношения, когда он ясно дал понять, что не хочет меня рядом? Это тоже звучит как катастрофа.

И всё же… большая часть меня считает, что я должен это Куперу. Убедиться, что с Кайденом всё в порядке — именно поэтому я приехал. Но есть и другая часть — та, что пугает меня куда больше. Та, что хочет остаться не ради Купера. А ради Кайдена.

Я хочу, чтобы он вернулся в мою жизнь. Хочу исправить то, что сказал. Вернуть потерянное время. И несмотря на все его слова, в его взгляде, когда он смотрит на меня, есть что-то... что-то, что говорит: он тоже хочет, чтобы я остался.

Гостиничный номер тесен. Я хожу из угла в угол, делая короткие шаги, пока не падаю на кровать. Закрыв глаза, прикрываю лоб тыльной стороной ладони — и наконец перебиваю Рейчел, которая продолжает что-то рассказывать о позднем завтраке, который я пропущу, если не вернусь домой к утру.

— Рейчел. — Я делаю паузу. Между нами повисает тишина. — Я не приеду домой сегодня вечером. И не уверен, что вернусь завтра.

Она фыркает, и я легко представляю, как закатывает глаза — карие, обрамлённые густыми ресницами, как раздражённо прикусывает нижнюю губу.

— Мы встречаемся восемнадцать месяцев, и я ни разу не слышала об этом брате…

— Сводном брате, — перебиваю я.

— Прекрасно, сводный. — Она поднимает голос. — Но ты ни разу его не упоминал, и теперь вдруг бросаешь всё, чтобы мчаться к нему. Извини, если это прозвучит немного бессердечно, но как ты можешь так сильно заботиться о человеке, о котором даже не говорил своей девушке?

Это сложно. Звучит как жалкое оправдание, но это единственное, что я могу сказать. Рейчел снова фыркает — раздражение прорывается сквозь динамик.

— А как же работа? — язвит она. — Ты же говорил, что у тебя больше нет отпускных, когда я упомянула про круиз на Барбадос.

Ложь. Она стала основой моей новой жизни. Моей жизни после Купера.

Как дела на работе? Отлично.

Ложь.

Ты любишь меня? Конечно.

Ложь.

Ты был на могиле Купера? Да.

Очередная ложь.

Вся моя жизнь — одна большая, тщательно выстроенная история, чтобы сделать счастливыми окружающих и заставить себя идти дальше. Хотя иногда всё, чего я хочу — просто сдаться.

Каждое утро я напоминаю себе: мне повезло выжить. Так сказала медсестра. Мне повезло.

Вот почему я продолжаю. Вкладываю в жизнь всё, что у меня осталось.

Разве не это должны делать те, кто остался?

Жить

Быть счастливым.

Я вспоминаю маленький брелок, который всегда был у Купера на связке ключей — Живи, смейся, люби, написано крупными блестящими синими буквами.

Будто бы этого достаточно, чтобы выжить.

Когда-то я, наверное, и правда в это верил.

Рейчел снова повторяет то, что говорила минуту назад, но усталость, прочно поселившаяся в моей голове, не даёт сосредоточиться.

— Послушай, Рейчел, мне нужно идти. Поговорим завтра.

Я не даю ей шанса ответить — нажимаю на красную кнопку и завершаю разговор.

Телефон с глухим звуком падает рядом на кровать. Я переворачиваюсь на бок и утыкаюсь взглядом в стену гостиничного номера, выкрашенную в выцветший зелёно-белый.

Снаружи сгустились сумерки. Свет потух, уступив место чистой, глубокой ночи.

— Детка! Почему на моей кровати столько одежды? — Купер поднимает на меня взгляд со своего места за столом.

Я только что вернулся с едой на вынос и вхожу в комнату, где он сидит, склонившись над каким-то заданием. Его волосы растрёпаны, футболка помята, и он носит чертовски милые очки в чёрной оправе.

— Ой, прости! — он улыбается лукаво, скользя взглядом вниз на мои узкие штаны. — Возможно, я… перевёз сюда кое-что из своих вещей.

Сердце замирает, а потом делает лёгкий скачок. Я поворачиваюсь к нему, придвигаю стул, ставлю его между ног и хватаю Купера за щеки, целуя его крепко и жадно.

— Ты пытаешься переехать ко мне, детка? — я обвожу его губы языком, и он тут же раскрывается, с тихим стоном встречая мой поцелуй.

— Я и так провожу здесь столько ночей, — бормочет он, когда мы отрываемся друг от друга, — что решил привезти немного вещей. Просто не знал, куда девать твои.