Измена: (не) прощу дракона - Екатерина Семенова

оттереть стену от подпалин и убрать щепки, когда я, а следом и Флориан, вернулись. Я скосила глаза, пытаясь понять, стыдно ли ему за учинённый разгром. Но по его лицу, как всегда в присутствии слуг равнодушно-непроницаемому, оставалось непонятно, что же у него на уме.

— Прекрасная работа, благодарю, — похвалила я служанок. — Вы можете идти.

Я развернулась к Флориану, набрала в грудь побольше воздуха и на одном дыхании выпалила:

— Я пообещала Лебер поговорить с тобой. Кажется, она раскаивается. Не отдавай её под суд, отпусти.

— Что? Ты с ума сошла? Ты даже не знаешь, что она натворила! — Флориан сердито откинул волосы с лица.

— Знаю, уже знаю. Если ты о письме.

Я кружила по мастерской, по пути хватая и перебирая всякие мелочи, чтобы унять волнение.

— Чувствую себя полнейшим дураком: меня обвели вокруг пальца. Заставили отказаться от самого дорогого! Какой из меня дипломат, если не смог раскусить эту лицемерку?

Флориан бросился в кресло, шумно завозился, запрокинув голову и вытянув ноги.

— Тебе мешали чувства.

— Всё равно! — Он рывком выпрямился.

— Тебе надо учиться. Маркиз Кайдипье предупреждал, что тебе не хватает умения разбираться в интригах. Ты рано вступил в политическую борьбу, заняв место отца. Тебе ещё учиться и учиться, а ты решил, что знаешь достаточно.

— Ты знакома с Кайдипье? — искренне удивился Флориан. — Как много мужчин вдруг оказалось вокруг тебя.

— Мы отклонились от темы.

— Дениза не получит свободы! — жёстко заявил Флориан и поднялся. — Это исключено. Я не могу просто так отпустить её. Я боюсь за тебя.

— Это ты виноват!

— Я не отказываюсь от своей вины. Но она взрослый человек и сама сделала выбор. Аурелия, у тебя слишком доброе сердце. Но я должен думать о твоей безопасности.

— Что её ждёт?

Флориан заложил руки за спину и прошёлся по мастерской.

— У меня возникли большие сомнения в психическом здоровье Денизы. Я приму меры. Не переживай, — добавил Флориан, увидев, что я нахмурилась. — Надёжные люди проследят, чтобы она уехала очень далеко. Возможно, в специальной клинике ей смогут помочь. Дениза должна знать, что отныне она под контролем, чтобы она не задумала снова навредить нам. Подумай сама, она один раз уже решилась добиться своих целей обманом и даже попыткой убийства. Ты уверена, что Дениза не попробует в другой раз? Пусть не с нами, с другой семьёй? Я бы ещё мог поверить, что Дениза напала на тебя от избытка чувств, но ведь отравленную иглу она принесла с собой. А значит, моя милосердная Аурелия, это спланированное преступление. Тем более не первое, какое она задумывала. Своего несостоявшегося жениха Дениза тоже собиралась убить. Она рассказала об этом? Это ненормально, она опасна для людей. Ей нужна помощь, Рэй. В клинике для душевнобольных ей помогут.

Я обречённо вздохнула.

— Я глупа и наивна?

— Нет, ты слишком юна, не видела настоящей жестокости и всех меришь по себе. Ты чересчур эмоциональна. Я понимаю, но нельзя тебе в таком состоянии принимать важные решения. Ты сейчас во власти чувств. Тебе жаль Денизу, вот и стремишься спасти её от неминуемого наказания. Пройдёт немного времени, эмоции улягутся, и ты поймёшь, что я прав.

— Если её не осудят, а всего лишь отправят на лечение… Наверное, так будет предпочтительнее для всех.

— Не забывай, Лебер ждала бы казнь, поэтому клиника для неё благословение небес. Когда-нибудь у Денизы будет шанс начать новую жизнь. Возможно, это самое лучшее, что мы можем для неё сделать.

Флориан не стал ждать моего ответа и ушёл.

Через полчаса за Денизой приехали двое мужчин, строгих и безмолвных, в одинаковых чёрных костюмах. Дениза вышла из комнаты с заплаканным посеревшим лицом. Пока её вели до закрытой кареты с зарешеченными окошками, Флориан вкратце рассказал, что её ждёт. Я шла невдалеке, Флориан внимательно следил, чтобы я ненароком не оказалась слишком близко к Денизе. Весь путь она молчала, только в холле обернулась ко мне и прошептала: «Спасибо и простите меня. Я буду помнить ваши слова. Буду искать счастье для Денизы».

Флориан и мужчины повели Денизу дальше, а я поднялась в спальню. Дрожащими пальцами схватила несколько листов и написала торопливое письмо Мелиссе. Мне нужно было выговориться, хотя бы бумаге. Заодно пригласила семью Гиромов погостить в «Обжигающем ветре».

Едва я закончила, меня нашёл Флориан.

Он деликатно ждал, пока я не подпишу конверт, а я медлила, не решалась начать новый разговор.

— Скоро я уезжаю, — со вздохом сообщил Флориан, когда я поднялась из-за стола. — Ты подумала над моим предложением? Останешься здесь?

— Да, — тихо ответила я, прислушиваясь к своему сердцу.

— Нас разъединяют раздоры, но я рад, что ты приняла правильное решение. — Флориан подошёл и одними кончиками пальцев притронулся к моей щеке. Я повернула голову, отстраняясь от его руки. Флориан смущённо отступил. — Не буду тебя тревожить. Устроюсь в другой комнате. Спокойной ночи!

Он развернулся и быстро, словно боялся передумать, ушёл.

***

Рано утром служанка пришла с сообщением, что Его Светлость срочно уезжает и ждёт меня внизу в холле.

Я переполошилась: поспешные отъезды никогда не бывают от хороших новостей. Тем более я думала, что у меня будет больше времени, чтобы сообразить как вести себя перед разлукой.

Растерянная, я спустилась в холл. Флориан быстрыми упругими шагами приблизился ко мне. Я опустила глаза.

— Герцог Тахарис уведомил, что мне срочно надлежит явиться во дворец. Оттуда я уеду в Эвермар, надеюсь, в новой должности. Скорее всего, меня не будет довольно долго. Несколько недель точно. Ситуация, к сожалению, усугубляется, и если начнётся война, то… увидимся нескоро.

Я вздрогнула и, наконец, осмелилась поднять ресницы. Флориан был спокоен, внимательно смотрел на меня. А я боялась заплакать, потому что слёзы затуманят взгляд и помешают мне видеть его.

Флориан так печально улыбнулся.

— Что же ты, Аурелия. Не грусти. Я напугал тебя своими словами. Верь, переговоры пойдут на лад. Я всё сделаю для этого. Скажи что-нибудь… Ну, назови же меня дракошкой!

Он рассмеялся, и его смех отозвался во мне невыразимой тоской.

Флориан протянул мне руку, и я неуклюже сжала её, пытаясь запомнить его тепло.

— Я люблю тебя… — порывисто прошептал Флориан и вышел. Быстро пробежал лестницу, замер на мгновение, прежде чем красиво и легко сесть в седло.

Я так и не нашла слов для Флориана. Очнувшись, шагнула к нему с тяжело бьющимся сердцем, но было поздно: белоснежный жеребец уже мчался по дороге. И тогда я заплакала, горько и безотрадно. Долго ещё стояла перед открытой дверью, не в силах сдвинуться с места. Словно далёкий