Притворись моей любовью - Карина Семёнова

— Лайон! Ты в порядке, какое счастье! — Рудио, растрёпанная, разрумяненная, стояла посреди комнаты, прижимая Иветту к себе. Письмо отца, кое-как расправленное, лежало на столе. — Прости, прочитала письмо и так испугалась. Тебя нет! Акси нет! Иветта летает за окном! Я так волновалась!

— Мне надо было проветрить голову. Не думала, что столько времени буду летать. А Акси, он же всегда со мной, ты же знаешь.

— Я уже подумала, что ты пошла топиться.

— Фейри воды? Топиться? — Слова Рудио заставили меня рассмеяться. — Между прочим, я могу дышать под водой, не часами, конечно, но дольше, чем ты, человек.

— Ну с крыши сброситься.

— У меня ведь крылья.

— Ну а вдруг ты сбежала и со мной не попрощалась! Чем не повод волноваться? — Рудио вздохнула, кивнула на письмо и вмиг стала мрачнее грозовой тучи: — Что будешь делать?

Пришла моя очередь вздыхать. Рудио выпустила Иветту, приобняла меня за плечи, усадила на кровать и сунула в руки коробку с конфетами из личных неприкосновенных запасов. Она называла их "если совсем всё плохо".

— Давай девочек позовём, других фейри. Нилику, Руфину или даже Аллет. Может, они что придумают.

Я колебалась с ответом. Развернула приглянувшуюся конфету в золотой обёртке, и кошка сразу же насторожила уши, услышав шуршание фольги. Я положила конфету за щёку, прожевала, наслаждаясь тем, как сладкий шоколад тает во рту, и потянулась за следующей.

Ну а что, в тяжёлое время можно и побаловать себя. Тем более фейри редко бывают толстыми. От предков нам достались точёные атлетические фигуры. Иначе крылья просто не поднимут.

— Нельзя других звать. Внутренние дела племени не для посторонних ушей. Я не могу поставить отца под удар. Я должна думать о племени даже сейчас. А если мне просто убежать?

— Угу. И как фейри на дальних островах, жить дикаркой. Я, конечно, за приключения, но это чересчур. И весело будет только первую неделю. Надо что-то такое, чтобы оставить тебя в Академии, но и чтоб жених отвязался.

— Все мои решения отразятся и на племени. Пока, кроме как подмочить свою, и только свою, репутацию и ждать, что жених от меня откажется, ничего в голову не приходит. Завтра пойду искать скандал.

— Кстати, о скандалах. Галка ожила!

— К-как ожила?

Я чуть конфетой не подавилась.

— Ну не совсем. Говорят, ещё на похоронах призраком стала. Но это секрет!

Что за кошмар! То демон, то убийство, то призрак. И не абы какой, а госпожи Галгалеи. Надо бы обновить охранную руну на двери и окнах.

Иветта нетерпеливо мяукнула, требуя выдать ей шуршащие фантики. Рудио сделала быстрый пасс руками, фантики взметнулись высоко в воздух, закружились, и кошка рванула за ними.

Мы посидели ещё некоторое время, сокращая конфетные запасы и обсуждая моё будущее. Но весь разговор свёлся к тому, что жизнь жестока и надо что-то менять в общественном укладе фейри. Девушки — не товар, и давно пора прислушиваться к нашему мнению. Так ничего толком не придумав, мы засобирались спать.

Рудио зевнула, перехватила резвящуюся Иветту, потрепала по голове, шепча что-то ласковое, и потащила в свою кровать.

«Скоро совсем не разлей вода станут, — улыбнулась я. — Да и похожи они: обе лёгкие, воздушные, беззастенчивые любительницы развлечений».

Утром я встала разбитая и совсем не в духе. Всю ночь мучил кошмар. Снилось, что Ирлайт в образе неясной размытой фигуры тащил меня в знойную степь. И чем ближе, чем больше я ощущала её иссушающее дыхание. А Ирлайт смеялся и говорил, что дождей ждать долго, очень долго.

Чтобы подбодрить себя, я выбрала платье понаряднее и вплела в причёску любимое украшение — нити с хрустальными бусинами, так напоминающими мне капли росы.

Учёба в понедельник началась с практических занятий у господина Ворна. Но сегодня против обыкновения я постоянно задумывалась, отвлекалась. Забыла у руны поиска дорисовать один из завитков, да и переплетённые линии, формирующие глаз, вышли слишком тонкими. Господин Ворн склонился над моей работой, нахмурился и даже сделал замечание, что такие недочёты недостойны выпускного курса. Настроения это, конечно, мне не прибавило.

Как только занятие закончилось, с горящими от стыда щеками я заспешила в коридор.

— А вот и ты, Лайон! Наконец-то! — завопил кто-то. Я обернулась и увидела Брамиона Кадума, с широкой улыбкой пробиравшегося мне навстречу. — У меня срочное дело. Надо решить прямо сейчас. Срочно. Потому что это дело, оно срочное.

Студенты бросали любопытные взгляды то на меня, то на дракона, медленно обходя нас, а я замерла от неожиданности.

— Что же это за дело, милорд Кадум?

— К чему церемонии? Просто Брам. Я всё расскажу. Давай встретимся через пятнадцать минут в саду у скульптуры бабочки. Ну такая, знаешь, мерз... милая бабочка.

Я неуверенно мотнула головой, а потом сообразила:

— Но ведь занятия же! — крикнула я в спину милорда Кадума, потому что, не дождавшись моего ответа, он помчался восвояси.

«Что же ему надо? — пожала плечами я. — Странный какой».

До следующего занятия оставалось совсем немного времени, а я никак не могла решить идти на встречу к Кадуму или нет. И, как назло, Рудио была занята — горячо спорила с Нальди. Она топала ногой, фыркала, надувала губы, а Нальди, напротив, был спокоен и доволен.

«Наверное, спорят из десяти свиданий, потребованных в обмен на извинение. В это я точно не хочу лезть! С одной стороны, через несколько минут начнётся занятие, — раздумывала я, шагая по коридору, — и важное! Лекции по заклинаниям пропускать плохая идея. Решено! Иду на занятие. А с другой стороны... Что же понадобилось этому дракону? Ещё и срочно-срочно. Я плохо знаю Кадума. Да и репутация у него не очень, особенно после истории с Лизель Деверо. Вдруг действительно помощь нужна, а я не приду. Нехорошо. А может, вот он — мой скандал? Сам меня нашёл».

Я развернулась и пошла в обратную сторону к выходу в сад.

Глава 55

Доментиан

Остаток ночи прошёл не менее ужасно, чем её начало. Мучил кошмар.

Я знаю, она ищет... Ищет и когда-нибудь найдёт.

Утром вспомнил, как я входил в двери СУМРАКа, рассчитывая справиться за два дня, и горько рассмеялся. Можно сколько угодно строить планы, но всё за нас решили небеса.

Не хочу, но придётся продолжать изображать из себя преподавателя ещё неизвестно сколько