Развод. Да пошёл ты! - Софа Ясенева

— Это всё ты! Гадина такая! Натравила своего цербера на меня! Как я теперь буду жить?

51 Саша

Я совершенно не понимаю, о чём идёт речь, потому что о том, чтобы что-то сделать с Женей, у нас не было совершенно никаких разговоров. Наоборот, между заседаниями Вик старается отвлекать меня от происходящего, чтобы я не уходила в себя. Он придумывает маленькие сюрпризы — то пригласит на обед в новое кафе, то затащит на вечернюю прогулку вдоль реки, держит за руку, рассказывает смешные истории, словно нарочно создаёт вокруг меня кокон из спокойствия и тепла. И сейчас, слушая его ровный голос, я чувствую, что нахожусь на другой планете по сравнению с тем миром, в котором барахтается Женя.

С момента подачи заявления прошло полтора месяца, и мы ходим в суд, как на работу. Уже узнаём в лицо всех секретарей, даже вахтёрша приветствует нас чуть ли не по имени. Поэтому я с энтузиазмом принимаю все попытки Вика сблизить нас троих, его, меня и Машу, а вот Женю оставить вне поля зрения. Для меня это как маленькая психологическая победа: я наконец могу отделять свою жизнь от того хаоса, который он создаёт.

Сначала он был не в себе от ярости, когда узнал, что салон на самом деле не мой. Я тогда буквально видела, как у него в глазах полыхнул огонь, как напряглись мышцы на лице и побелели костяшки пальцев. В этот момент мне даже стало страшно за себя, потому что именно это больше всего не давало покоя Баренцеву и стало триггером к тому, чтобы пойти в суд.

Он кричал, что оставит меня без копейки, что я буду должна платить ему алименты и прочую чушь, на которую мы с Виком только улыбались. Мне казалось, что эти слова — просто бессильная попытка напугать. Ведь было понятно, что с меня взять абсолютно нечего, и Женя даже мог остаться в накладе, раздели судья мои кредиты и на него тоже. Но даже эта очевидность его не останавливала — он был слишком поглощён идеей «победить» меня любой ценой.

Теперь же, слушая его крики, я непонимающе поворачиваюсь к Вику. Чувствую, как у меня слегка холодеют пальцы, и машинально сжимаю подлокотник стула, чтобы не выдать раздражения.

— Что ты ему сделал, — шепчу так, чтобы не было слышно Баренцеву.

— Всего лишь принял решение уволить сотрудника, компетенции которого не соответствуют занимаемой должности, — плутовато улыбаясь, подмигивает мне. Его голос звучит легко, будто речь идёт о том, что он просто заказал другой десерт в ресторане, а не разрушил карьеру человека.

— Жень, давай с конструктивом. Я сейчас плохо понимаю, о чём речь.

— Меня уволили! Лишили заработка! У меня беременная женщина, на что я буду нас содержать? — продолжает истерично вопить. Его голос сорван, в нём слышится смесь обиды, злости и отчаяния.

— Ты можешь устроиться в другое место, в чём проблема?

— Если бы я мог, я бы так и сделал. Но твой Виктор перекрыл мне полностью кислород. Меня. Никуда. Не. Берут.

— Оу. А при чём тут я? — я искренне удивляюсь, хотя внутри начинает зарождаться подозрение, что Вик всё же приложил руку.

— Повлияй на него.

— Какой мне интерес, Жень? Я в твою жизнь вмешиваться не хочу.

И это правда. Но кто бы дал мне такую возможность, так ведь? Женя явно уверен, что всё вращается вокруг него, и даже в этот момент он продолжает мыслить категориями «она должна».

— Пусть он отзовёт у банков запрет на моё трудоустройство.

— Но это же невозможно, нет никаких тайных списков сотрудников, которых нельзя брать на работу, — снова смотрю на Вика.

Тот неопределенно качает головой. Неужели есть? Тогда сочувствую в какой-то мере Жене.

— Давай договоримся.

— О чём?

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Это совсем не секрет. Я тебе твержу об этом который месяц. Я хочу развод. И больше не видеть тебя в своей жизни.

— Хорошо.

— Да правда что ли?! То есть ты откровенно издевался, а когда тебя схватили за зад, я должна проявить милосердие?

Поверить не могу! Хожу из угла в угол, не находя себе места. Мне хочется одновременно кричать и смеяться от абсурдности ситуации.

— Если ты это сделаешь, то после развода меня не увидишь.

— Подумаю, — кладу трубку.

Скольжу на диван к Вику, кладу голову ему на грудь и легонько глажу рукой. Слышу ровный, уверенный стук его сердца..

— Ты что, правда сделал то, о чём он говорит?

— Да. Мне надоело смотреть на то, как он безнаказанно издевается. И я долго терпел. Но всему есть предел. Если ты сейчас скажешь мне, что я должен отменить это решение…

— У тебя действительно такие серьёзные полномочия?

— Саш, “Короткофф” на треть мой. В банковских кругах, конечно, я могу повлиять в какой-то мере на то, примут твоего бывшего или нет.

— Тогда не будет ли проще нам избавиться от него?

— Ты что, хочешь чтобы он пошёл в “Трастбанк”? Или ещё куда.

— Так сделай так, чтобы его взяли куда-то, где условия хуже. Но взяли. Тогда он успокоится. Я, наконец, стану свободной. Это же то, к чему мы стремимся. Не вижу смысла упираться ради того, чтобы помучать его дольше. Чем мы тогда лучше него?

— Ты у меня просто чудо, — целует меня в кончик носа. — Благородная и красивая. И очень-очень умная и хитрая.

— У меня есть стимул, — жмусь к нему плотнее.

— Мы?

— Да.

Как и решили, спустя какое-то время Женя устраивается в самый непривлекательный для трудоустройства банк. Там меньше зарплата, маленькие премии, а текучка такая, что оттуда бегут все, кто способен найти место хоть чуточку лучше. Я даже представляю его лицо в первый рабочий день там.

Естественно, он не говорит мне “Спасибо”, и даже не сообщает об этом. Я узнаю от Вика.

И почти сразу за этим следует очередная ответка от Жени с переносом заседания, потому что у него внезапный визит ко врачу. После этого у Вика в очередной раз падает забрало, но я уговариваю его решить вопрос мирно.

Так что