Хозяйка скандального салона "Огонек" - Марика Полански

- Искренне рад вашему приезду, миледи. Наконец-то появится кто-то, кто сможет надавать под зад этим лицемерным прохиндеям, которые возомнили себя высшим обществом.

- Вы не очень-то любите горожан, - заметила я.

- А за что их любить? – небрежно пожал плечами Торн. – Сидят в своих домах, обложившись мягкими подушками, и считают, что остальные должны прислуживать им. А впрочем… Вы же пришли слушать не стариковское ворчание. Говорите, вам нужны книги по магии.

- Да. Все, что есть для начинающих.

- О! – глаза лавочника радостно загорелись. – Значит, решили пойти по стопам матушки? Замечательно! Проходите, у меня как раз есть то, что вам нужно.

Он провел меня между шкафами, где отрывался вход в другую комнату меньшего размера. Помимо книг здесь стояли деревянные стеллажи, на которых лежали артефакты, похожие на тарелки, исчерченные рунами, серебряные пластинки, колбы, с пузырящейся в них разноцветной жидкостью. Самоцветы и драгоценные камни были уложены в пирамидки. Защитные амулеты переливались всеми цветами радуги на бархатных подушечках. Но мое внимание привлекла трость с набалдашником в виде головы дракона, сжимающего во рту синий самоцвет.

Я взяла трость, и глаза дракона полыхнули алым цветом, а внутри самоцвета загорелись золотистые звезды.

- Вот, - Торн притащил огромный том и с грохотом положил его на стойку. – «Основы магической практики» Арчибальда Мерлинуса. Классика. Правда, немного устаревшая, но для начала самое то… О! Вижу, вы обратили внимание на Драконью Звезду.

- А что это? – спросила я, не отрывая взгляда от набалдашника.

- Артефакт силы. Помогает сконцентрироваться и усилить влияние того или иного заклинания. Раньше колдуны и ведьмы использовали палочки. Но вами понимаете, они не очень удобны. Легко ломались, да и незаметно или тоже не воспользуешься. То ли дело трость. Никто не поймет какие силы в ней, пока ее не используют.

- То, что мне подходит, - прошептала я. Глаза дракона стали ярче, словно соглашаясь со мной, а потом потухли. – Ее я тоже возьму.

Торн внимательно посмотрел на меня из-под кустистых бровей. Мне невольно показалось, что в нем боролись два противоположных желания: продать трость и сожаление, что не спрятал ее понадежнее.

- Должен вас предупредить, что эта вещь крайне своевольная. Если вы неправильно используете заклинание, то она может уничтожить вас.

- Я не собираюсь использовать ничего сложного, - успокоила я гнома. - Во всяком случае, пока не буду уверена, что владею магией настолько, что могу ею управлять.

Он пошевелил губами, явно собираясь возразить, но в последний момент передумал.

- Это обойдется в… - Торн принялся считать на пальцах.

- Неважно, - перебила я. – Я возьму все. И книгу, и трость.

Спасибо лорду Винсенту, что он хотя бы не пожадничал и дал щедрые откупные. Конечно, за ту сумму, которую озвучил мне гном, можно было месяц безбедно прожить. Но глядя на трость, я чувствовала, что не зря потратила деньги.

Глава 4

Когда я вышла из лавки, дождь почти прекратился. Небо посветлело до оттенка старого серебра. Сквозь разрывы туч пробились робкие и косые лучи солнца.

Трость с набалдашником в виде драконьей головы приятно легла в руку, словно всегда была моей. Книгу Торн любезно упаковал в промасленную бумагу цвета увядшей розы, старательно обвязав ее бечевкой и приговаривая что-то о том, что «знания должны оставаться сухими, даже если их владелица промокла до нитки».

Я неспешно брела по Сумеречному переулку обратно к площади, где, судя по часам, меня должен был ждать Карл. Я обходила лужи, стараясь не думать о ботинках, внутри которых хлюпала вода.

В голове растревоженным ульем роили мысли. Намеченный план был из категории тех, что приходят либо гениям, либо полным идиотам. И, честно говоря, я едва не поддалась паническому настроению, что все может провалиться, так и не начавшись. Пришлось еще раз напомнить себе, что выбора нет и плыть по течению не получится.

Внезапно из-за угла выскочил мальчишка лет десяти в рваной куртке. Он врезался в меня с такой силой, что я едва удержалась на ногах, чудом не отправив в полет книги и драконью трость.

- Простите, миледи! - звонко крикнул он на бегу, даже не обернувшись, и скрылся за углом с проворством перепуганного кота.

Не успела я опомниться и выдохнуть, как следом промчались двое мужчин в форме городской стражи. Они пыхтели, как паровозы на крутом подъеме. Их сапоги грохотали по булыжнику с такой яростью, будто они пытались пробудить спящих мертвецов.

- Стой, воришка! - орал один из них, багровый и потный. Второй просто хрипел, явно жалея, что выбрал профессию, требующую бега.

Я проводила их взглядом и покачала головой. Судя по скорости, с которой удирал мальчишка, и тому, как отставали стражники, поимка вора откладывалась на неопределенный срок. Похоже, в Миствэйле с беспризорниками дела обстояли не лучше, чем в любом другом городе. А вот с физической подготовкой стражи – определенно хуже.

Когда я добралась до площади, экипаж уже ждал у края мощеной дороги. Карл дремал на козлах, откинув голову назад и слегка похрапывая. Услышав мои шаги, он встрепенулся, моргнул и поспешно спрыгнул вниз, едва не оступившись на мокром камне.

- Миледи! - воскликнул он с упреком, окидывая меня взглядом. - Вы промокли!

- Да быть того не может! - хмыкнула я, забираясь внутрь экипажа и шлепая по обивке мокрыми юбками. - Кстати, где наш проповедник в юбке?

- Все еще закупает припасы на рынке. Сказала, что задержится. Велела отвезти вас домой, а за ней я вернусь потом. А еще попросила убедиться, что вы не подцепили воспаление легких, не отморозили пальцы и не свалились в обморок от переутомления.

- Сколько приказов. Сегодня утром я была хозяйкой, а она горничной. Или пока меня не было случился переворот?

- Нет. Но, зная Минди, она из меня душу вынет, если вы заболеете. А у меня второй нет.

Я хмыкнула. Кажется, Карл забыл, кем была Минди до того момента, как устроилась работать горничной. Что ж, тем лучше. Ненавижу, когда устраивают тихую травлю. Особенно когда эта травля между теми, кто вынужден жить под одной крышей.

Экипаж тронулся, качнувшись на рытвинах мостовой. Я прижала к себе сверток с книгой. Промасленная бумага захрустела под пальцами. Трость я поставила рядом, уперев ее набалдашником