Сквозь любое пламя - Кэтрин Картер

— Черт. Я даже не понял, о чем он говорил в тот момент. — Он смотрит на Маттиаса, который выглядит бледным.

— Может быть? — шепчет Маттиас.

Я хмурю брови.

— Может быть что?

Между Кэлом и Маттиасом проходит беседа без слов. Несколько секунд мы ждем, пока кто-нибудь заговорит. Наконец, Кэл произносит:

— Наш дядя любил Бьянки. Мию.

Тетя Элиаса и Леона. Она умерла давно.

Кэл продолжает:

— Наш дед велел ему покончить с этим, но Дэнни отказался. Мия была беременна. И она была любовью всей его жизни. Через несколько месяцев, после того как Мия родила, наш дед отдал приказ убить ее. Он достаточно долго ждал, пока Дэнни выберет семью, поэтому наш дед выбрал за него. Они бросили коктейль Молотова в ее припаркованную машину возле аптеки. Позже они обнаружили детское кресло на заднем сиденье. Осколки разлетелись по всей улице. В отчетах всегда говорилось, что она тоже была в машине.

— По крайней мере, так мы думали, — добавляет Маттиас. — Если она и сбежала, то никогда не возвращалась.

— Жену Энди звали Шарлин. Не Мия.

На этот раз заговаривает Лукас.

— Люди могут менять имена, Ло.

— Все остальное, что он сказал, совпадает с тем, что она была Мией, — говорит Кэл.

Это так. И если жена Энди была Мия Бьянки...

— Кэл, если это правда, я понимаю, почему Энди был так возмущен, увидев тебя сегодня. Ты олицетворяешь всю прошлую жизнь и травмы его покойной жены. — Кэл задумчиво и мрачно кивает. — Но почему ты был так возмущен им?

Кэл заметно сдувается.

— Несколько лет назад я пытался нанять Thorne Enterprises для обеспечения нашей IT-безопасности, но он не принял контракт. Когда я стал главой компании после смерти отца, я попробовал еще раз. На этот раз я предложил утроить ставку, но он категорически отказался. Мы росли с невероятной скоростью и нуждались в усилении безопасности; наши враги были бы рады любой возможности нанести нам удар. Когда Энди снова отказал нам, это было не только ударом по моему самолюбию, но и ударом по нашей организации. Это сделало нас уязвимыми. — Пока он говорит, его тон меняется от горькой обиды к медленному пониманию. — Мы наняли Гаррета и молились, чтобы его навыков было достаточно. Я бы хотел сказать, что пока что это так, но недавнее удаление наших записей поместило его в мой черный список.

Если все это правда, то, скорее всего, никакие деньги не убедили бы Энди принять контракт. Любая попытка привела бы к тому же результату: еще большему унижению Кэла. Но, черт возьми, в этом деле еще столько неизвестного.

Кэл поднимает глаза, и я понимаю, что, должно быть, сказала это вслух.

— Ты права. Сейчас слишком много неизвестного, — он снова проводит рукой по уставшему лицу, — но до десяти часов у нас есть восемь часов на подготовку. Люк, узнай все, что можешь, о ресторане и его владельце. Узнай, какой территории они платят за охрану. Если это кто-то посторонний или Бьянки, нам нужно это знать. Эверетт, подготовь команду, которая присоединится к нам. Они окружат здание как минимум за час до встречи. Маттиас, свяжись с Гарретом по поводу отслеживания электронной почты и сразу сообщи нам, если что-то появится раньше, чем ожидалось. Все понятно?

Все кивают и выходят из комнаты. Я остаюсь наедине с Каллаханом, который глубоко выдыхает и закрывает глаза. Хотя еще только полдень, меня тянет в сон, и я не могу не задаться вопросом, чувствует ли он то же самое. Мои пальцы чешутся, чтобы протянуться через стол, взять его руку, переплести наши пальцы и сжать так сильно, что костяшки пальцев побелеют. Поэтому, вместо того чтобы игнорировать свой инстинкт встать и уйти, я наконец сдаюсь.

Мои пальцы дрожат, когда я протягиваю руку, но тепло его руки устраняет последние колебания. Я переплетаю пальцы с его и сжимаю, и, к моему удивлению, он сжимает в ответ. Кэл не открывает глаз, просто держит мою руку, и мы сидим минуту в тишине, держась за свое здравомыслие и друг за друга только своими грязными руками.

Тишина сгущается, но она не вызывает дискомфорта. Наконец, Кэл поднимает глаза, и я вижу в них печаль, которую раньше не замечала, и открытую боль.

— Еще на сантиметр вправо, и я бы потерял тебя сегодня. А если бы мы были ближе к машине в ту ночь у Эдвардсов, я бы потерял тебя и тогда.

Мое сердце замирает. Да, мы уже несколько раз избежали смерти, и я снова задаюсь вопросом: это его жизнь, или я просто особенная?

— Я не смогу существовать, — он подносит кулак ко рту и прочищает горло, — в мире, где тебя нет, Рен.

Его маска спадает так быстро. Затем он заметно встряхивается, возвращаясь к своему обычному жесткому образу Каллахана, поворачивается на стуле и прерывает всякий контакт со мной.

— Было ошибкой назначать себя твоим личным охранником. Я не могу одновременно выполнять свою работу и обеспечивать твою безопасность. Маттиас станет твоим основным охранником, а Грейвс останется твоим водителем и вторым охранником. А теперь иди. Прими душ и отдохни.

С этими словами он открывает ноутбук и начинает печатать. Я застываю на месте, потрясенная его заявлением. Но когда оцепенение проходит, я чувствую глубокую печаль, которая скручивает и изгибает меня изнутри. Он больше не может быть рядом со мной.

Я несколько раз открываю рот, как рыба, прежде чем наконец могу заставить себя говорить.

— Хорошо. Когда мне нужно быть готовой к отъезду?

Это заставляет Кэла застыть, его пальцы останавливаются на клавиатуре ноутбука, пока он наконец не поднимает на меня глаза.

— Готовой? — насмешливо спрашивает он. — К чему?

— К тому, чтобы отправиться в ресторан сегодня вечером.

Кэл резко смеется, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть.

— Лорен, если ты хоть на секунду думаешь, что я позволю тебе попасть в ситуацию, исход которой мне неизвестен и в которой я не могу гарантировать твою безопасность, то ты сошла с ума. Ты останешься дома, и это окончательное решение. — Он делает паузу и пожимает плечами. — Вообще-то, спасибо, что напомнила мне о своей бунтарской натуре. Я обязательно поставлю двух охранников у нашей двери сегодня вечером, чтобы ты не ушла до утра.

Во мне поднимается волна гнева, и я без раздумий выплескиваю ее наружу.

— Это смешно. Тебе не нужно ставить охранников у своей двери.

— У нашей двери, — поправляет он. — И, судя по твоим внеклассным занятиям прошлой ночью, это вполне оправданно. А теперь иди. Приведи себя в порядок