Гейм-чейнджер - Рейчел Рид

ощущением роскошной ткани его смокинга, лёгким ароматом его лосьона после бритья. Наслаждался огнями города за панорамным окном, пока они со Скоттом прижимались друг к другу как можно плотнее, а воображение прокручивало в голове сцены их совместного времяпрепровождения за пределами безопасных стен этой квартиры.

      Кип повернул голову и принялся покрывать поцелуями точеную линию подбородка Скотта. Заняв рот делом, он не позволил себе разразиться неловкими, преждевременными признаниями.

      Скотт легонько постукивал пальцами ему по пояснице, а мысли уносили Кипа все дальше. Чувствовал ли Скотт то же самое — переполняющие эмоции, запретные слова, готовые сорваться с губ? Собственные пальцы Кипа немного дрожали, поэтому он вновь запустил их в волосы Скотта.

      Тот тихо сказал:

      — Я хочу ходить с тобой повсюду.

      Кип не упустил печаль в его голосе. Догадался и о невысказанном: «Но я не могу». Кип проигнорировал это. Этим вечером он должен был проигнорировать это.

***

      Скотт был ошеломлён.

      Танцевать полностью одетым в гостиной... каким-то образом это оказалось самым романтичным опытом в его жизни. Он уже полюбил это — обнимать Кипа у себя дома, одетого в его смокинг. Он ощущал Кипа каждым нервным окончанием.

      Когда песня закончилась, Скотт отступил на шаг — ему нужно было на него посмотреть. Он должен был убедиться, что этот замечательный мужчина действительно находился рядом. Что реально был его бойфрендом.

      Кип застенчиво улыбнулся, и Скотт на мгновение оцепенел.

      — Что случилось? — спросил Кип почти шёпотом.

      Скотт покачал головой.

      — Иногда я… — Он выдохнул, пытаясь успокоиться. — Не могу поверить, что ты настоящий.

      Стоило этим словам сорваться с губ, как запылали щеки. Какая глупость!

      Но Кип лишь рассмеялся, положил ладонь ему на грудь — на бешено колотящееся сердце, и сказал:

      — Мне всё время кажется, что это сон, и я вот-вот проснусь.

      У Скотта сдавило горло, а сердце забилось еще быстрее. Невыносимо быстро. Он нежно приподнял пальцем подбородок Кипа и поцеловал его. Всего лишь лёгкое соприкосновение губ, но от этого по всему телу пробежала дрожь.

      Что со мной не так? Он чувствовал себя переполненным, словно вмещал внутри что-то огромное и дикое, оно билось о рёбра, как о прутья клетки, отчаянно пытаясь вырваться.

      Одной рукой он обхватил Кипа за затылок, другую положил на бедро. Кип схватил его за лацканы смокинга, притянул к себе и приоткрыл рот. Влажный жар его губ и плотный контакт их тел вернули Скотта в реальность. Это было по-настоящему. Кип был настоящим. И Скотту следовало снять с него этот костюм.

      Зацелованный чуть ли не до смерти, Скотт потянулся к пуговице на пиджаке Кипа. Он расстегнул её и, просунув руки под плечи, скинул пиджак, позволив тому упасть на пол.

      — Так жаль это делать, — тихо сказал он. — Ты так хорошо выглядишь. Но в мои планы на остаток вечера одежда не входит.

      Кип одарил его одной из своих сокрушительных улыбок, а Скотт расстегнул на нем галстук-бабочку. Концы его повисли на груди Кипа. Скотт принялся за верхнюю пуговицу рубашки. Затем расстегнул ещё две и распахнул воротник, обнажив шею и вырез майки. Кончиками пальцев он провел по шее Кипа, задев кадык и заставив его втянуть воздух.

      Нина Симон запела «I Put a Spell on You».

      Скотт расстегнул рубашку до конца. Кип шумно дышал и жадно смотрел на него, но ничего не говорил. Скотт взял его за левую руку, вытянул ее, расстегнул запонку и поднёс запястье к губам, целуя чувствительную кожу и ощущая учащенный пульс. Он проделал то же самое с другим запястьем, затем сунул обе запонки в карман Кипа. Это вызвало у того улыбку.

      Скотт на мгновение задумался.

      — Разуйся, — сказал он. — И сними носки.

      Он отступил, пока Кип следовал его указаниям. Было так легко перевоплотиться и сыграть эту властную роль, скрыть, как сильно нервничал, за твёрдым, холодным тоном. И, боже, как охотно Кип ему подчинялся… У Скотта закружилась от этого голова.

      Кип закончил и остался стоять босиком, в застёгнутых брюках, расстёгнутой рубашке и белой майке под ней. Скотт так и не прикасался к своему смокингу, и ему нравился этот дисбаланс.

      Узкий крой брюк Кипа не мог скрыть выпуклость, образовавшуюся, когда Скотт его раздевал. Скотт проигнорировал это. Пока. Он скинул его рубашку на пол к пиджаку.

      Он погладил Кипа по бокам, просунув пальцы за пояс брюк ровно настолько, чтобы вытащить край майки. И медленно поднял её, скользя ладонями по шелковистой коже живота. Кип поднял руки, позволяя ему стянуть майку через голову.

      Отбросив майку, Скотт схватил его за оба запястья, удерживая его руки вытянутыми над головой. Глаза Кипа вспыхнули, и Скотт обрушился на его рот. Поцелуй получился жадным, развратным — они едва не пожирали друг друга, наконец Скотт отпустил его запястья и отступил.

      Дыхание Кипа было тяжёлым, глаза потемнели. Казалось, он хотел что-то сказать, но не решался нарушить повисшую между ними восхитительно напряжённую тишину. Вместо этого он прикусил нижнюю губу и ждал.

      Скотт мысленно улыбнулся, обходя Кипа, и остановился у него за спиной. Он отбросил ногой одежду и поцеловал его в шею. Кип застонал и запрокинул голову Скотту на плечо. Он протянул назад руку и обхватил Скотта за шею, а тот собственнически обнял его за грудь. Кип накрыл его ладонь своей.

      — Кип… — выдохнул Скотт ему в ключицу, прерывая тишину.

      Он ничего не мог с собой поделать. Он ощущал себя пьяным. Он прижался пахом к заднице Кипа, чтобы тот почувствовал, насколько он был возбуждён.

      — Блядь. Пожалуйста, — умолял Кип.

      Он сжал ладонь Скотта и направил к своему члену. Скотт застонал, наслаждаясь тем, как тот оказался твёрд.

— Не волнуйся, — прошептал он в