Восьмая наложница - Юлия Владимировна Буланова

защитника земли нашей побег из дома малолетней проститутки повесить собираешься. Та Маринка, говорят, на наркотиках сидела. Что не удивительно, при такой-то семейке. На панель пошла. Сама лично слышала, как она, вся размалёванная, в машину к компании пацанов садилась.

— Когда слышали? — безэмоционально спросил Смирнов. — От кого?

— Недели две назад. На рынке. Разговор зашел. В нашем районе все друг друга знают. И молва об этой девке та еще ходит.

— А вот одноклассники и соседи говорили, что Марина — тихая, спокойная девочка, которая хорошо учится, маме помогает с младшими детьми и совсем не интересуется ни мальчиками, ни гулянками.

— В тихом омуте черти водятся, — Хохотнул зверь. — Ты бы свою потеряшку по притонам поискал. Глядишь, и найдётся. Работой займись, начальник. А-то ходишь тут, честных людей от дел отвлекаешь. Ещё раз тут появишься, мамка моя и прокуратуру, и в администрацию жалобу напишет. Начальство за такое тебя по головке не погладит. Вылетишь из своей полиции… и сам знаешь, где после этого окажется.

— Дитя, — я даже не услышала — почувствовала голос. Он был одновременно и в моей голове, и везде. — Тебя никто не спасёт. Не стоит надеяться попусту. Хочешь я расскажу, что ждёт тебя? Сегодня тот мужчина заберёт твою невинность. И ты понесёшь. Роды убьют тебя, а мать того, мужчины, утопит младенца в ведре с водой, а затем закопает. Младенца и твоё тело. Ты найдешь последнее упокоение рядом с кустом, на котором весной распускаются белые цветы. Наказания они не понесут, а потому, вскоре после твоей смерти здесь появится другая голубоглазая девочка. А потом ещё одна, и ещё…

— Нет, — отчаянно прошептала я, борясь с болью.

— Может быть и нет. Если я захочу тебе помочь, — серебряными колокольчиками звенел прекрасный нечеловеческий голос. — Меня зовут Альтеа Алая Богиня или Великая Мать. Мой дом, мир, который я создала находится в другой плоскости времени и пространства. Смертному созданию сложно это понять. Но я постараюсь объяснить. Великий Хаос, что существует вечно, который вы именует вселенной, создал Высших — меня, моих братьев и сестёр. Мы же создали миры, населяя их существами, слепленными по нашему образу и подобию. Не все попытки создания были успешны. Поэтому во владениях Великого Хаоса так много безжизненных систем. Когда-то мы были детьми и учились, совершая ошибки. Сотворив свой идеальный мир, мы оставались в нём, храня и оберегая его. Ведь мир без Высшего становится ужасным местом, стремящимся уничтожить сам себя. В нём нет законов и справедливости, нет возмездия за преступления и награды за праведность. Ваш мир именно такой.

— Наш Создатель ушёл? Но почему?

— Вы ему наскучили. По началу его забавлял мятежный дух, запертый в клетке короткоживущего тела. Его увлекало ваше стремление быстро жить и развиваться. Но сам путь развития вашего вида был прост и однообразен. Любая ваша цивилизация, достигнув рассвета, вскоре, умирала, отбрасывая все человечество к первобытному строю. Так было много раз. Вы затевали войну, в которой уничтожали практически всё. Оставалась лишь горстка выживших. Они и их дети поднимали из руин мир, чтобы через сотню или тысячу лет снова сжечь его в огне бессмысленной войны. Мы, обычно, не забираем чужих созданий. Но вы уже давно стали безразличны моему брату. Да, и я готова оставить здесь вместо тебя нечто равноценное одной человеческой душе, чтобы не нарушать хрупкость этого, и без того, умирающего мира. Если ты согласишься пойти со мной, разумеется.

— Зачем я вам? — спрашиваю осторожно. Что обычная девушка сможет сделать для всемогущей создательницы целого мира? Заинтересованность высшего существа в моей скромной персоне вызывала недоумение. И страх. Нет, не того, что в другом мире может оказаться уже, чем здесь. Куда уж хуже? Но сама ситуация настораживала.

— Дитя, для защиты моего мира мне необходима сила молитв моих созданий. Мне нужны жрецы и жрицы, которые будут орудием моей воли. Сейчас же в моём храме поселилась скверна. Ещё на заре мира я поставила править людьми, населявшими его, моё бесценное дитя. Инлун Золотой Дракон должен был, подобно своему отцу, стать моей опорой, и следуя моей воле, вести свой народ к процветанию. Но им овладела гордыня. И он решил, занять место непредназначенное ему. Мой храм сын сделал своим дворцом, моих жриц — своими наложницами, а жрецов — слугами. Тот, кто остался мне верен — избранный мной Хранитель мира, смог убить тирана. Я расколола душу своего сына на множество осколков. Эта победа слишком дорого далась нам. Но, к несчастью, у Инлуна был наследник, который, повинуясь сыновнему долгу, решил возвести преступления отца в ранг незыблемых законов. И теперь осколки мятежной души стремятся вернуться в место столь желанное Инлуном — Золотой Город. Вселяясь в младенцев, они калечат их тело разум. И это длится уже более двух тысяч лет. И я хочу завершить этот порочный круг.

— Но что для этого могу сделать я?

— Объединить осколки. Их переплавит новое рождение и новая жизнь. Инлун должен вновь вернуться и исправить то, что сотворил ранее. Очистить мой храм. Вернуться к моим заветам. И править моим миром достойно. Но для этого ему необходим проводник, воспитатель, друг. Наложницы императора — рабыни, думающие лишь о том, как бы захватить власть в Золотом Городе, для этого не годятся. Их интересуют лишь козни, склоки, интриги. В тебе же есть внутренняя свобода, мятежный дух и, даже, ростки благоразумия. Наивность… надеюсь чудовище, в плену которого ты оказалась, излечило тебя от этого недуга и научило осторожности?

— Да.

— Я могу наказать тех, кто тебя похитил. Сделать так, чтобы они никому больше не смогли навредить. Даже позволю тебе самой избрать для них кару. Но у этого есть цена. У всего есть цена. Ты отправишься со мной. Станешь наложницей императора Исао. Родишь и воспитаешь его наследника. После чего твой долг я буду считать исполненным. Ты получишь свободу. Это хорошая сделка. Ведь люди в моём мире живу дольше. Не знают болезней от старости. И до последних своих дней сохраняют бодрость тела и ясность мысли. У тебя будет много лет в достатке. А что ждёт тебя здесь? Страшная, долгая и мучительная смерть.

Действительно, это выбор без выбора. Однако, предложение слишком заманчиво. Не тем, что я окажусь во дворце иномирного Императора. Вот это мне и даром не надо. «Одна из наложниц» — даже звучит жутко. Но