Монетка для Элли - Валерия Аристова

Это не улучшило настроения Генри. Дезире целыми днями стояла у него перед глазами, он только и думал, что о ней в объятьях молодых и знатных соперников, а ее сладкие пухлые губки в его мыслях касались чужих губ, позволяя этим чужим делать с ними то, чего никогда не было позволено Генри. Да, он однажды ее поцеловал. Но это был очень целомудренный поцелуй, от которого у него сорвало голову, и он бросился как можно дальше от Дезире, понимая, что не сдержится и просто-напросто изнасилует ее, если останется рядом хоть на миг дольше. Вернувшись через пол часа, он застал мисс Дезире прогуливающейся с другим и получил пощечину за то, что бросил ее одну в саду. Он заслужил пощечину, но не при сопернике. Генри бросало в жар только при воспоминании о ее поведении.

Дейзи, Дейзи… Прекрасная кокетливая Дейзи! Только бы она дождалась его, не давала согласия никому другому! Он готов всю жизнь провести у ее ног, он готов снести все… только бы быть рядом с Дейзи!

…Ливерпуль не понравился ему просто потому, что не мог понравиться. Он показался серым и мокрым, площади были слишком малы, а улицы — слишком узки. Дядюшка дождался его в гробу, обложенный льдом, а его дальняя кузина — леди Эстер — сама устроила похороны. Ждали только приезда лорда Генри.

— Вы теперь граф Лостер, милорд. Ваша мать писала мне, что вы с радостью приняли этот титул. Вы, я уверена, пожелаете осмотреть загородный графский дом тут неподалеку, и принять управляющего имениями.

Генри кивнул. От скуки у него свело скулы, и он с трудом удержал зевок. Он ненавидел дела, бумаги и все их проявления.

— Если пожелаете, я и мои дочери можем сопровождать вас.

Дочерей как раз и не хватало. Генри снова подавил зевок. Леди Эстер стоя над трупом старого графа благородно пыталась пристроить одну из своих провинциальных клуш за нового. Наверняка они старые и страшные, не то, что его Дейзи…

Он кивнул, выражая согласие и радость по поводу сопровождения кузин, и покинул церковь.

Похороны состоялись через пару дней. Генри тосковал, сидя во главе стола, пытаясь быть вежливым и спокойным. Он с честью выдержал это испытание. Теперь дело оставалось за малым. Посетить чертово загородное имение, как можно скорее разобраться с делами и вернуться в Лондон. Хорошо, что траур по дальнему родственнику как раз истечет, когда он ступит в бальную залу, чтобы вести Дейзи в танце. Генри и сейчас не стремился носить траур. Он всунул черную ленточку в петлицу и благополучно забыл о своем покойном дядюшке.

— Возможно, вы пожелаете присутствовать на балу? — леди Эстер, единственная, с кем он общался из родственников в этом городе, подала ему приглашение, — многим интересно увидеть наследника старого графа. Вы можете в силу траура не танцевать.

Генри прикинул, что бал развеет тоску Ливерпуля, и согласился. Все равно ему еще какое-то время придется торчать в мокром сером доме на главной улице. Пусть будет бал. Дезире он не сможет забыть, но, возможно, ему удастся перекинуться в карты, и развеять тоску по возлюбленной.

Утро следующего дня выдалось на редкость солнечными и безветренным. Накинув плащ, Генри, новый граф Лостер, решил сходить в порт, прогуляться по молу и посмотреть на корабли, раз уж он оказался в портовом городе.

Порт гудел, живя своей только ему известной жизнью. Генри шел среди тысяч людей, которые спешили по своим делам, озираясь и пытаясь понять, что и где находится.

Набережная с железными фонарями показалась за поворотом. Там прогуливались какие-то люди, дамы с зонтиками, их кавалеры. Генри, не желавший знакомств, свернул в сторону, прошел еще какое-то время, и оказался в небольшой бухточке, где грузили шлюпки. Он стоял, наблюдая за матросами, а потом присел на большой камень, нагретый солнцем. Редкая для этого времени года теплая погода нравилась ему, и романтика морской жизни тоже нравилась. Он наконец-то не думал о Дейзи, душа его рвалась следом за парусами, что виднелись на рейде, и Генри решил взять яхту и прокатиться вдоль прибрежной полосы.

Спустившись вниз, молодой граф Лостер осмотрелся.

— Чего изволите, милорд?

К нему тут же подскочили какие-то люди, и он пожелал яхту.

— Проходите следом за мной…

Яхта медленно следовала вдоль берега, где в низинках замерли маленькие деревушки, а сам город казался белым призраком. Шпили церквей и огромный собор, который он так и не удосужился осмотреть, виднелись издали белыми пятнами. Генри сидел на корме, любуясь морем и пейзажами. Когда же яхта пошла обратно, перед глазами его предстало волшебное виденье. На одном из мысков, на камне стояла девушка в белом платье. Она всматривалась в горизонт, будто ждала кого-то. Каштановые волосы в свете солнца отливали рыжиной. Генри замер, пораженный необычным зрелищем. Девушка подняла руки, будто летела, и ловила ветер, играя с ним в птицу. Казалось, она ступит на воду и поплывет, как принцесса фей, не намочив ног.

Яхта поймала волну, и Генри чуть не полетел за порт, вскрикнув и вцепившись в борт. Девушка подняла голову и посмотрела прямо на него. Потом повернулась к нему спиной и легко побежала по дорожке куда-то вдаль.

Девушка не могла быть простолюдинкой. Генри смотрел ей в след, пытаясь представить, каковы ее глаза. Синие или карие? Есть ли в них блеск, или они подернуты томной дымкой? Мисс Дезире в этот день не появлялась в его сердце. Оно было отдано незнакомке в белом. Он гадал, будет ли она на предстоящем балу, и как ее имя. Как было бы прекрасно снова встретить ее одну, так, как он видел ее сегодня. Одну посреди моря на острове. Одну, такую нежную и прекрасную.

Ночью она пришла к нему в сон, превратившись в белого лебедя, и плывя по воле волн, то взмахивая крыльями-руками, то поднимаясь над водой в виде принцессы в белом. И на шее у нее было невероятной красоты алмазное ожерелье.

…

Глава 4

Лорд Генри знакомится с Элли

Анджела никогда не была на балу, и сердце ее стучало, как безумное. Все ей казалось невероятно красивым, великолепным и просто замечательным. Толпа разодетых людей не угнетала ее, как обычно угнетала толпа, а радовала своим весельем. Люди, большинство из которых она знала, здоровались, общались друг с другом, подходили к ним, приветствовали ее и Элли, делали комплименты. Алмазное ожерелье Элли привлекало внимание, так как все знали, что она — приемыш, и бесценное ожерелье на ее груди вызывало множество вопросов. Элли тут же пригласили танцевать, и она ушла, улыбаясь своему партнеру, а Анджела осталась рядом с маменькой разглядывать зал.

— Леди Эстер, я прошу вашего позволения быть представленным вашей дочери, — услышала она незнакомый голос.

Леди Эстер обернулась и заулыбалась.

— Граф Лостер! Это очень хорошо, что вы решили воспользоваться приглашением и посетить бал! Дорогая Анджела, это наш дальний родственник, лорд Генри, который унаследовал титул графа Лостера. Лорд Генри, это моя дочь — мисс Анджела.

Анджела склонилась в реверансе, опустив глаза. Молодой человек, представший перед ней, был красив. Ей понравились его правильные черты лица, темные глаза, похожие на звезды в ночи, и светлые волосы, немного вьющиеся, чуть длиннее обычного, красиво падающие на лоб и придающие его лицу немного детское выражение.

— Прошу вас, мисс Анджела, подарить мне танец.

Она протянула ему руку, снова немного присев. Рука его была теплая, твердая. Анджела пошла следом за ним в круг.

Танец оказался вальсом. Рука нового знакомого легла на Анджеле на талию, и она смотрела в его глаза, ни в силах оторваться.

— Вы не были на траурных мероприятиях, мисс Анджела…

Она махнула ресницами.

— Моя сестра приболела, и мы пропустили все. Но сейчас она здорова, и маманька сказала, что вы желаете пригласить нас для осмотра ваших новых владений. Это было бы прекрасно.

Глаза молодого человека потемнели. То ли он не был рад ее компании, то ли не собирался их приглашать, но Анджела сболтнула глупость, и теперь щеки ее заалели.

— Конечно, я буду рад вашей компании, мисс Анджела. Знаете ли, поездки в дальние имения в одиночестве — это такая тоска. Целыми вечерами остаешься наедине с собой. Я буду рад, если вы сыграете мне на фортепиано.

Анджела улыбнулась, приходя в себя.

— Я не очень хорошо играю, милорд. Но моя сестра — лучшая пианистка. Я уверена,