Осколки чужой жизни - Татьяна Александровна Захарова

замершие в оцепенении люди одновременно вздрогнули. Нели прикрыла на миг глаза, осознавая, что происходит. Она не стала просить о пощаде, молча встречая гибель. Знала о преданности Ларсена своей стране.

Барг поднял руку с пистолетом, а Аннели невольно коснулась живота в защитном жесте. И это не ускользнуло от внимания Ларсена. Несколько долгих томительных секунд он неверяще смотрел на её живот, а когда поднял взгляд, показалось, что он заново изучает её.

А в следующую секунду Барг резко перевел дуло на Руту. В необъяснимом порыве Нели шагнула вперед, перекрывая траекторию полета пули. Интуитивно догадалась, что своему ребенку он не навредит. Ларсен криво усмехнулся, оглядывая застывшую в ожидании приговора компанию. Покачал головой своим мыслям, но все же опустил руку с пистолетом.

– Хлеб, – коротко выдохнул он. Пленные непонимающе переглянулись, и Барг добавил. – Возьмите с собой.

Рута тут же схватила чистый мешок из-под овощей и запихнула несколько целых буханок хлеба, в то время, как остальные принялись запихивать кусочки по карманам. Ларсен подхватил Софи подмышки, отчего Нели было дернулась к ним. Но уже в следующую секунду он устроил ребенка на закорках Видара, старшего из братьев, и повязал на глаза полотенце.

– Идем молча, плотной группой. На минном поле шагаете за мной след в след, – распорядился он, пока пленные спешно надевали верхнюю одежду. – Я наложу невидимость на нас. – И уже перед самым выходом на улицу, Ларсен повторил. – Ни звука!

Предупреждение было не лишним. На улице Нели поняла, почему Барг решил убить её лично. Солдаты решили напоследок оторваться на пленных.

До забора передвигались короткими перебежками, рассчитывая время так, чтобы ни с кем не столкнуться. Солдата, охраняющего калитку, Ларсен вырубил одним ударом по затылку. Пройдя змейкой минное поле, припустили со всех ног в ближайший лес.

– Идите лесами, огибая города и села по дуге. Ни в коем случае не выходите к людям, пока не выйдете к своим. Сдадут военным. – Ларсен давал последние наставления уже в лесу. – Сейчас же бегите со всех ног. Не все вернулись с карьера, думаю, часть пленных разбежится, и их будут искать. – Барг посмотрел Гаврису в глаза и произнес с угрозой. – Отвечаешь за Аннели головой.

Подумав, он протянул ему кинжал, продолжая прожигать его взглядом. Дед медленно кивнул, забирая нож. И только после этого Барг посмотрел снова на Аннели. Обхватив подбородок, заставил посмотреть на себя.

– Знаю, что ты никогда меня не любила, – он провел по её щеке пальцем, остановив движение на нижней губе. – Но… выбора у тебя нет. Я найду тебя, когда всё это закончится.

Нели испуганно покачала головой, но сказать ничего не успела: Барг поцеловал её, как в первый раз: неистово и глубоко. А после также резко отстранил и подтолкнул её в сторону уходящей компании. Нели тут же припустила бегом, спиной ощущая взгляд мужчины.

Остановились передохнуть они только спустя час, дыхание у всех уже было напрочь сбито. Отдышавшись, Гаврис предложил хоть какой-то план на ближайшие дни. У них не было ни карты, ни компаса. Из еды был только хлеб. Даже воду набрать не во что было. Поэтому решено было двигаться строго на восток до ближайшего поселения. А там он выдвинется на разведку, скрытно попытается отыскать карту и хоть какую-нибудь еду. На сегодня же была важная задача: уйти как можно дальше от лагеря. Поэтому в тот вечер они шли до плотных сумерек. Продолжили бы движение и ночью, но луна практически не давала никакого освещения в лесной чащобе. К ночи похолодало: последний месяц весны выдался солнечным и теплым, но только днем. Гаврису удалось найти несколько пушистых елок, под ветками которых и устроились беглецы. Настелив лапник, женщины кое-как разместились на ночь, мужчины же поделили дежурство на троих. Всего их выбралось из лагеря семь человек, включая Марту. Она была родом не из Куштейна, но решила идти вместе со всеми.

Путь до Астрии занял у них три с лишним месяца. Было сложно: и страшно, и голодно, но их вела надежда. По утрам именно она заставляла двигаться дальше. Нели берегли, хотя про её ребенка старались вообще не заикаться. Только на второй вечер Рута предложила шепотом поискать травки, которые помогли бы выгнать плод.

– Если срок маленький, то все пройдет гладко. Надо только придумать, в чем их заварить.

Нели, с ужасом посмотрев на соседку, медленно покачала головой. Даже себе она не могла признаться, что уже полюбила малыша под сердцем, поэтому озвучила другую причину.

– Это же страшный грех. Мать не поймет и не простит такого, – прошептала она. – Да и точный срок я не знаю.

Когда они вышли к знакомой приграничной крепости близ Куштейна, живот у Нели уже заметно округлился. По прикидкам у неё шел уже пятый или шестой месяц не самой простой беременности. Нервная и изматывающая дорога, да нерегулярное питание превратили всю группу в компанию бездомных бродяг. Но в общей толпе беженцев они не особо выделялись из толпы. Оказавшись так близко к цели, они расслабились. Казалось, что все испытания остались позади. Поэтому на задержку на контрольно-пропускном пункте не роптали, понимали, что проверка беженцев обусловлена необходимостью. Все разбрелись по внутреннему двору. Братья Камински с Софи познакомились с другими ребятишками и затеяли салочки. А дед Гаврис решил побродить среди народа, чтобы поподробнее разузнать о ситуации с войной. Достоверных сведений во время коротких вылазок в городах и селах он не смог получить. Но раз в крепости астрийские солдаты, значит, прежнюю территорию соотечественники вернули обратно.

Кто из обозленных беженцев приметил её живот, Нели не знала. Да и первые обвинения пропустила мимо ушей, ребенок вел себя неспокойно.

– Гильгенская подстилка! – этот выкрик уже привлек внимание всех.

Марта испуганно попятилась от Нели с Рутой, невольно подтверждая чью-то догадку. Да и сама Нели неосознанно съежилась под злыми и обвиняющими взглядами астрийцев.

– Их ублюдка решила к нам протащить! – орал кто-то из толпы. Голос Руты просто потонул в этих выкриках.

Женщины попытались протиснуться к ближайшему солдату, хотя Нели видела по его взгляду, что он не собирается им помогать. Кто её толкнул, она не заметила, упала неудачно: растянулась на животе, ободрав ладони о брусчатку. И её тут же скрутило от боли. Пытаясь продохнуть, Нели перевернулась на бок, забыв о разозленной толпе. Но про неё не забыли: пинок по животу выбил весь дух. Свернувшись клубочком, она попыталась прикрыть голову руками. И уже остатками угасающего сознания Нели уловила взбешенный рев Гавриса.

– Зашибу любого, ироды! На кусочки порублю.