Кровавая дань - Вела Рот

— Конечно, дядя Виртус. Я сразу вернусь в свою комнату. — Она выскользнула из его хватки и повернулась, чтобы уйти.

Он схватил ее за руку так сильно, что она едва сдержала крик боли. Притянув ее ближе, он навис над ней в полумраке.

— Неужели ты играла только с подмостями, Онора? — его пальцы сжались еще сильнее.

Она с трудом сдержала слезы.

— О чем ты?

— Арсео пропал из усыпальницы. В ларце остался только Санкти7.

Санкти, Клинок Очищения. Одно лишь имя реликвии навело на нее мрак. Если Сэр Виртус открыл ларец, значит, он готов использовать второй кинжал.

Он наклонился ближе.

— Неужели архитектурные книжки — единственное, с чем ты играешь, Нора?

Она отпрянула.

— Ты же знаешь, я не подходила к ларцу.

— Напомнить, насколько ценны эти реликвии? — его голос зазвучал громче. — Твой отец был самым молодым рыцарем, удостоенным чести носить Санкти. Это принесло ему славу на долгие годы. А когда ему вручили Арсео, это стало венцом его служения Ордену.

Если бы они только знали, что Гесперин поджидал их в засаде по дороге с церемонии. Если бы реликвии смогли спасти ее родителей.

— Тебе не нужно напоминать, — прошептала Нора. — Мой отец погиб за Арсео.

— Именно. И, как и все в этом замке, кинжалы теперь принадлежат Ордену. Ты понимаешь?

Она опустила взгляд.

— Да, дядя Виртус.

— Ты знаешь, как я снисходителен, — его голос стал тише. — Я не предприму ничего до утренней молитвы. У тебя есть шанс признаться, если ты что-то скрываешь. Но если Арсео не вернется в ларец к концу моих молитв — последствия будут серьезными.

— Наверное, его украл слуга, — Нора без угрызений совести переложила вину на предателей. — Мы начнем обыск замка после утренней службы.

— Надеюсь, мы найдем его у слуг.

Реликвия была в безопасности в одном месте, куда аскетичный8 Сэр Виртус никогда не заглянет — под юбкой девственницы.

— Возвращайся в свои покои, — он подтолкнул ее и наблюдал, как она убегает.

Убедившись, что он не пошел за ней, она свернула в боковой проход, затем прокралась за потайную арку за гобеленом. Она знала каждый уголок Кастра Глории, перестроенный и восстановленный за века.

Луна уже высоко стояла в небе, когда она добралась до поляны. Как только она вышла из-под деревьев, появился Гесперин.

— Я начал думать, ты передумала насчет нашего соглашения, — сказал он.

— Я просто задержалась, — она выпрямилась, пытаясь отдышаться. — Я держу клятвы, Первородный Дар… Дейр…

Он приподнял бровь.

— Если мое имя слишком сложно для произношения, можешь звать меня Дэв.

Она прочистила горло.

— Что ж, это справедливо, раз ты отказываешься называть меня по имени.

— Как же… Нора. — Ее имя звучало непристойно на его языке. — Сегодня вечером я покажу тебе много интересного.

Проклятье, ее сердце уже начало бешено биться. Его зрачки расширились, губы приоткрылись, обнажая клыки.

— Не в этом смысле, — он усмехнулся. — Я хочу рассказать тебе о культуре Гесперинов.

Она нахмурилась.

— Я пришла не за уроками ереси. Возьми мою кровь и покончим с этим.

— Но я тоже должен выполнить свою часть соглашения. — Он протянул ей руку. — Пойдем со мной.

Она отпрянула.

— Куда ты меня ведешь?

Уголок его рта дернулся.

— В мое логово.

Она застыла на месте.

— У тебя есть логово? На моих землях?

— Да, но ты не сможешь попасть туда без меня.

— Этого не было в нашем договоре.

— В нашем договоре не было ограничений на место, где будет проходить твоя дань.

— Ты не можешь ожидать, что я просто исчезну с тобой.

Его взгляд упал на траву.

— Я не стану пить твою кровь здесь.

Между ними повисло молчание. Если бы он попытался обмануть или уговорить ее, она бы уперлась. Но по правде, она не могла винить его за это. Никто из них не хотел, чтобы их следующая схватка произошла здесь, где погибли их родные.

Она уже отдала себя на его милость. Какая разница, если она пойдет с ним в еще большую опасность?

Она взяла его руку.

Глава 3

Пристанище Бессмертного

I

Эта женщина была причиной смерти брата Дэва. У нее не было права пахнуть самой жизнью.

Когда ее ладонь скользнула в его руку, он подавил желание притянуть ее ближе. Его взгляд сосредоточился на ее запястье, и клыки обнажились при воспоминании о том, как ее кожа поддалась его укусу. Самого запаха ее крови было достаточно, чтобы он забыл, где они находятся.

Он не мог позволить себе забыться. Жизнь его брата, которая должна была быть вечной, оборвалась. Здесь. Ради мимолетного существования этой смертной.

Дэв никогда не должен забывать об этом — кровь Норы была лишь средством для достижения цели.

Он сделал шаг назад и покинул поляну вместе с ней и с непоколебимым обещанием. Его магия, казалось, оставила ее в замешательстве. Она осмотрела новые окрестности, пошатываясь на ногах, и споткнулась.

Когда их тела соприкоснулись, Дэв внутренне выругался. Он забыл, что перемещение с Гесперином было неприятным для смертных, не привыкших к этому.

Он также забыл, как много времени прошло с тех пор, как он в последний раз был так близко с женщиной. Несмотря на все слои шерстяной одежды и соблюдение приличий, то, как Нора прильнула к нему, заставило все его тело окаменеть.

Горе — жестокий повелитель. Месяцами оно держало Дэва в одиночестве. И вот теперь швырнуло Нору прямо в его объятия.

Он опустил ее на ноги и отошел, поставив между ними стол. Она следила за ним взглядом, ее карие глаза настороженные, будто он был хищником, готовым наброситься.

— Разве это похоже на логово зверя? — спросил он.

Она окинула взглядом теплые световые заклинания, бумагу и чернила на столе, аккуратные стеллажи со свитками вдоль стены. Круглая комната была всем, что осталось от древней башни, но, по крайней мере, это было гостеприимно для руин.

— Где мы? — спросила она.

— Святилище Гесперинов. Заклинания над этим местом защищают его от обнаружения и разрушения. Твой Орден никогда не сможет его найти.

— Хорошо. Я не хочу, чтобы они вмешивались в наше соглашение.

Казалось, она решила, что он не собирается приносить ее в жертву на острие пера. Она подошла к одному из арочных окон. Ее открытое лицо озарилось, и ее аура засияла, невидимым светом, который он мог ощутить своими магическими чувствами.

Кровавый Союз раскрывал все смертные эмоции для Гесперинов. Это было, пожалуй, их величайшее магическое умение… и величайшая слабость. Пятьсот лет Дэв переживал всю гамму человеческих эмоций, от радости до