Квартира №16 - Татьяна Ларина

— Илья, иди сюда! Живо, — шикнула на него мама, и парнишка бросился к ней.

Цветочница рассчиталась с мамочкой и подошла ко мне, а я провожала взглядом мальчишку, который вовсю мне махал. Как ни странно, но такой маленький жест сумел поднять мне настроение. Человек, как растение, которое нужно поливать. Простое внимание может оживить твою увядающую душу, и тогда снова хочется жить.

— Девочка, что будем брать? — уперев руки в бока, вопросила продавщица.

— Простите. Мне нужны тринадцать белых роз в прозрачной упаковке.

— На какую сумму…

— Самые лучшие.

Стоило цветочнице понять, что деньги для меня не проблема, она подорвалась выбирать самые дорогие цветки, попутно расхваливая их сорт. Мне же было безразлично, откуда привезли розы и как за ними ухаживать, все равно родителям не понравятся цветы.

— Четыре тысячи двести рублей, — сосчитав все на калькуляторе, объявила цветочница, и я протянула ей пятитысячную купюру.

Букет получился действительно красивым. Пышные только-только распустившиеся розы источали дурманящий аромат, такой букет не может не понравиться Нелли Федоровне. Забрав сдачу, я не спеша пошла к дому. Идти было недалеко, но дорогу я старалась растянуть. Говорят, когда девушка идет по улице с цветами, даже ее походка меняется. Пусть букет не подаренный, а купленный, прохожие же этого не знают, и можно делать вид, что это презент от поклонника.

К сожалению, путь домой оказался слишком коротким, и я не заметила, как оказалась у своего подъезда. Я уже собиралась, как обычно, пойти по лестнице, но поднявшись на площадку с лифтами, увидела нового соседа. Парень, видимо, проверял почтовый ящик, а сейчас ждал лифт. Не знаю, что вдруг на меня нашло, но я встала позади него. Сосед меня не заметил и шагнул в лифт, он уже хотел нажать на кнопку этажа, но я юркнула за ним.

— Привет, — с легким смешком поздоровался он и нажал кнопку «четыре». — Тебе какой?

— Тот же, — выдавила из себя я, уставившись на железные двери.

— Соседка, значит? — скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он и шагнул ко мне. — Красивые цветы. Поклонник подарил?

— Нет, купила учительнице на первое сентября, — пробубнила я.

— Да ладно тебе, я так и понял, — рассмеялся парень, отчего я почувствовала острую обиду. Неужели так невозможно подумать, что цветы могут мне подарить. — Какой класс? Хотя нет, не говори. Девятый? Восьмой?

Если пару секунд назад я думала, что меня достаточно обидели, то это оказалось совсем не так. Я не просто не была похожа на девушку, которой дарят цветы, но и выглядела ребенком. Вот так моя глупая попытка стать хоть чуть-чуть привлекательнее была окончательно растоптана. Другая прическа, духи — какая разница? Все одно. Двери лифта открылись, и я пулей вылетела на площадку.

— Одиннадцатый, — ответила я и стала искать ключи от квартиры, мысленно ругая себя, что бросила их в сумку, когда вошла в подъезд.

— Так ты выпускница? — удивился мой сосед и вместо того, чтобы идти к себе, подошел к моей квартире и облокотился о стену.

— Да.

— А по тебе не скажешь. Обычно с десятого класса всех девчонок рвет: юбки короче, косметики больше, каблуки выше, а ты…

— Знаю, ничего такого у меня нет, — проговорила я дрожащим голосом, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— Эй, я не хотел тебя обидеть. Я просто сказал, что ты не похожа на одиннадцатиклассницу, но в этом нет ничего дурного. Меня, кстати, Денис зовут. Я живу напротив, — он указал пальцем на свою квартиру и улыбнулся.

— Алиса.

— Алиса? И как там в твоей стране? — нахмурился он.

— В моей стране? — переспросила я.

— Да, в той, где чудеса?

Я невольно улыбнулась и заметила, что слезы высохли, а ключ давным-давно в замочной скважине. Только сейчас я рассмотрела Дениса. Его вполне можно было назвать симпатичным: шатен, карие глаза и удивительно длинные ресницы. Одна его рука была покрыта татуировкой с изображением какой-то техники и пластинок, а на другой красовалась надпись, кажется, на испанском; левая бровь проколота, и в ушах сережки. При всем его неформальном виде Денис не казался мне опасным, хотя рядом с ним я чувствовала нечто сродни страху.

— В моей стране чудес нет, к сожалению, — улыбнулась я и шагнула в свою квартиру.

— Ты извини, что обидел. Я не хотел, — он удержал рукой закрывающуюся дверь, и я невольно дернулась.

— Не обидел, — проговорила я.

— Врешь, но это твое дело. Пока, — он развернулся и пошел к своей квартире, а я закрыла за собой дверь и повернула замок на два оборота.

Глава 3. Белое чудовище

В этом году первое сентября выдалось безумно жарким. Солнце палило с самого утра, не оставляя и следа от ночной прохлады. Я приняла чуть теплый душ и с мокрыми волосами вышла на кухню, где завтракали родители. Папа уже уходил, а вот мама решила задержаться и подвезти меня в школу. Сегодня у нее было назначено слушание, но оно будет только в двенадцать, поэтому мамочка решила пойти со мной на линейку, как десять лет назад, когда вела в первый класс. И мне это было чертовски приятно с одной стороны, но с другой — заставляло сильно переживать, ведь я обязательно снова напортачу…

— Алиса, кушай скорее и волосы сушить. Ты же не пойдешь с мокрой косой, — ласково проговорила мама, накладывая мне в тарелку омлет.

— Мам, можно я пойду с распущенными? Или уберу их как-нибудь по-другому?

— Вот закончишь школу, поступишь в институт и тогда можно, а пока ты школьница, ни к чему кокетничать, — строго сказала она, но снова улыбнулась. — Надо же… Последнее первое сентября.

Снова я не решилась ослушаться строгой родительницы и превратилась в пай-девочку, которую, как обычно, никто не заметит в толпе. Белая блузка, застегнутая на все пуговицы под самое горло, черная юбка ниже колен, балетки и коса… моя неизменная коса до пояса.

— Алиса, я хочу, чтобы в этом году ты относилась к учебе ответственно. У тебя поступление, — читала нравоучение мама, пока мы ждали лифт. И я уже хотела ей ответить, как услышала хлопок соседской двери. Я не оглянулась, но точно знала, кто это. — С репетиторами начнешь заниматься со следующей недели, но это не значит, что скрипкой можно пренебречь. Не меньше часа в день.

— Привет, Алиса, — послышался низкий голос за спиной, и сердце забилось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди, — и вам доброе утро.

— Это утро уже не может быть