Попаданка-песец, или Магия по-русски - Анна Миральд

Блин, точно. С этими лапищами это не вариант. Что же делать? Сдаваться я не собираюсь и сниму эту шкуру, чего бы мне это ни стоило!

– Сивка-бурка! Так, это не то. По щучьему веленью, по моему хотенью!

С каждым словом глаза наблюдающего за моими интеллектуальными потугами Агента увеличивались, а смех Кузи усиливался.

– Ты б сначала щуку что ли изловила, желательница!

– Весело? – сердито рявкнула я. – Тогда сам сделай!

Смех домового затих, и в тишине сказочно-обволакивающим голосом раздалось:

– Песцова, будь человеком!

Моё сознание на мгновение померкло.

Проморгавши, обнаружила себя сидящей на пыльном полу в том самом деловом костюме, в котором меня забросило в этот безумный мир. Хорошо, не в костюме прародительницы Евы.

Вот, значит, как… То есть Кузя не только мой помощник, но и мой… перевоплотитель? Потрясающе. Как бы сейчас от радости не сорваться на бурные словесные аплодисменты, попутно обложив Кузеньку комплиментами?

Но высказать всё, что я думаю по этому поводу, мне не удалось. Тимий меня опередил:

– Анфиса, позвольте вас ненадолго покинуть, – он явно нервничал, а мой хмурый взгляд заставил его даже слегка опешить. – Мне нужно доложить Бюро, иначе решат, что вас похитили. Я скоро вернусь – с ответами и Контрактом.

Вместо ответа я угрожающе сверкнула глазами и попыталась грациозно подняться. Вот только тонкие шпильки и пыльные мраморные полы этому мало способствовали.

Агент галантно протянул мне руку, а я её с величественным достоинством приняла. Иначе не факт, что не растянулась бы, как лежащий под столом поросёнок.

– Тимий, у меня осталось много вопросов. Например, где обещанные деньги?

– Позади вас, на диванчике, в мешочке.

– А что мне делать, когда появятся другие вопросы? Где искать ответы?

– Как у вас говорят? Кто спрашивает – тот не заблудится? – подмигнул он и ободряюще добавил: – Вы справитесь, Анфиса, поверьте.

После этих слов Агент начал растворяться, словно в дымке, а я не удержалась и пробурчала:

– У кого тут спрашивать-то?

– Хотя бы у меня, – весело откликнулся домовой. – Я всё-таки многовековой и весьма опытный дух-хранитель, меховушечка моя драгоценная!

Я взяла говорящий сундучок в руки, подняла его на уровень глаз и от избытка новых эмоций ласково потёрлась о сундучок носом. Домовой захихикал, словно его щекочут.

– Я рада, Кузя, что ты рядом оказался. Без тебя мне совсем одиноко тут было. И страшно. Мир-то новый. А так хоть совет какой дашь, подскажешь… Возможно, даже расскажешь, как так легко меня в человека обернул, – многозначительно прищурилась я.

Домовой кхекнул и словно с неохотой ответил:

– Я могу помогать только, когда ты вслух просишь, – моему удивлению не было предела. И хоть бы сказал! Видимо, мои эмоции были написаны у меня на лице, раз он счёл нужным пояснить: – Таковы традиции.

Из груди вырвался грустный вздох. Спорить с традициями глупо, а ругаться с домовым ещё глупее. Поэтому, ласково погладив крышечку сундучка, я тепло произнесла:

– Благодарю, Кузя! Ты моё сокровище. И я очень рада, что мы можем с тобой общаться.

– А я-то как рад, что ты меня слышать теперь можешь! – довольно проворчал домовой. – Хотя, признаться, хорошо, что до этого не слышала.

– Это почему же? – опешила я.

– Да там в основном оценка была твоего… гм… ума. Так что не переживай, много не потеряла. Ты с тех пор и правда поумнела. Сейчас уже и поговорить с тобой можно, и поворчать по-стариковски, – я счастливо фыркнула и игриво щёлкнула коробочку пальцем. – Кстати, вон и наш Пятачок очнулся. Новое место жительства осматривает.

Пятачок согласно хрюкнул и ткнулся носом в щель старого кресла.

– Ну вот, – зевнула я. – Теперь ещё и свинью приручать. Интересно, откуда он тут взялся?

– Разве это важно? Главное, что с таким даром мы хозяйство заведёмзадаром! – хихикнул Кузя. – Ты лучше обратно шубку натяни да отдохни с устатку-то. Вон сколько нервов тебе вымотали сегодня, хоть кафтан вяжи. В твоей одёже и прилечь тут негде. Пыль да грязь. А шубку отряхнуть можно.

Знать бы ещё, как обернуться.

Ласковая забота домового тронула за душу. Тело словно услышало, и меня окатило неимоверной усталостью. Сознание поглощала сонливость. Может, и впрямь чуточку поспать?

Я вздохнула и тихо попросила:

– Кузь, помоги, а? Сама я потом научусь.

В ответ в лицо пахнуло чем-то хвойным и свежим, и я отключилась.

Глава 6

Глаза я открыла в позе, которую мой дед метко называл «солдатский сон»: лежу на спине, задние конечности раскиданы, как у пьяного тушкана после свадьбы лучшего друга. Передние лапы чинно сложены на животе – точь-в-точь, как бывало у деда после третьей стопки и тарелки щей с пампушками. Хвост же скромно прикрывает «стратегический объект», будто стыдливый передничек. А язык… Мама дорогая! Он, предатель, вывалился, обветрился и теперь торчит, как вымпел на заброшенном фрегате.

– Проснулась, песчинка моя? – донёсся ехидный голос из сундучка.

Я попыталась ответить, но получилось лишь: «Мррф-кхх». Проклятый язык не слушался.

– Фисец, – выдавила я, пытаясь встать на собственные лапы и о них же спотыкаясь. – Ф следуюсий рас буду сспать в намовднике.

Пока я боролась с речевым аппаратом, Кузя деловито докладывал:

– Пока ты дрыхла, свинке место пристроил, планов громадье набросал. Кстати, не худо бы к речке наведаться, проверить, откуда животинка взялась. А вдруг она потеряшка? Хозяин небось поседел, ищет.

– Ага, ветра в поле! – фыркнула я, чувствуя, как язык постепенно обретает послушание. Но что-то в словах домового кольнуло: – С чего вдруг к реке?

– А где ж ещё хозяина потерянной живности искать? – Кузя хитро прищёлкнул языком. – Как говорится, без труда…

– Не вытащишь и рыбку из пруда, – машинально закончила я поговорку.

И в тот же миг, словно в преддверии грозы, пахнуло озоном, и прямо передо мной шлёпнулась, забилась живая, серебристая рыбина.

От неожиданности я чуть не рухнула на спину, пытаясь отползти от извивающегося чуда.

– Говорю ж, кладезь неожиданностей ты наш, Фиска! То свинья, то рыба из воздуха являются! – с едва уловимой интригой промурлыкал домовой.

Я же, забыв все слова, пялилась на бьющего хвостом карася.

– Кууууузь, что-то мне страшно. Это часом не какая-нибудь волшебница водоплавающая?

–