(Не) верю. В любовь - Екатерина Котлярова

— Ну-ну, — парень проводит шершавой подушечкой пальца по моей щеке. — Не нужно смущаться. Лучше я ещё разок выполню своё обещание, — Адам снова проводит кончиком языка по моим губам, раскрывает для поцелуя.

Я тянусь к нему всем телом. Обнимаю руками за шею, прижимаюсь так тесно, что даже лист бумаги между нами невозможно просунуть.

— Будешь моей? — вдруг задаёт вопрос, от которого у меня по всему телу рассыпаются мурашки.

— В каком смысле? — я хлопаю глазами, прикусываю нижнюю губу.

— Моей девушкой, — Адам как заворожённый смотрит на мои губы. — Моей любимой девушкой.

Я всхлипываю, подаюсь вперёд и утыкаюсь лбом в его плечо. Это столь неожиданно, что мне кажется, что сердце разорвётся на части от восторга и любви.

— Так что ты скажешь, моя маленькая любимая Холера?

— Да. Да! — выкрикиваю счастливо и смеюсь, не веря собственному счастью.

Адам снова долго и сладко целует меня.

— Почему холера, Адам? — озвучиваю вопрос, который так долго не даёт мне покоя.

— Потому что ты заняла каждую мою мысль. Быстро и беспощадно.

— Но от меня вакцины нет, — говорю шутливо.

— Она мне и не нужна, — парень опрокидывает меня на спину и поцелуями скользит по лицу.

Я смеюсь счастливо, сама целую Адама в изогнутые в улыбке губы.

— Ты такой красивый! Особенно, когда улыбаешься, — шепчу, пальцами прикасаясь к его рту.

Мы долго целуемся, наслаждаемся моментом, когда можем побыть наедине. Открытыми друг для друга.

— А как там Миша? — я пальцами вывожу узоры на футболке Адама.

— Не знаю. Не спрашивал. Я не выходил ещё из комнаты.

— Я схожу к нему, — я поднимаюсь с кровати.

— Что-то мне это напоминает, — Адам морщит нос. — Прошлый разговор ничем хорошим не закончился.

— В этот раз всё будет отлично, — млея от того, что могу позволить себе это сделать, целую Адама в нос.

Я выскальзываю из комнаты, иду искать Мишу. Парень обнаруживается в гостиной с Димой. Молодые люди о чём-то тихо беседуют. В груди разливается тепло. Словами не передать, как я рада, что они общаются.

— Привет, — подаю голос.

Дима хлопает Мишу по плечу и встаёт с дивана. Проходя мимо меня, целует меня в висок и уходит, закрыв плотно дверь.

— Привет, — Миша лучисто улыбается.

— Ты как? — я подхожу к молодому человеку и сажусь рядом, не решаясь коснуться.

— Будто меня выжали, — хмыкает молодой человек. — А ты?

— Голова болит. Пустяки. Миш, мы вчера не поговорили, — я отвожу взгляд.

— Я вчера наговорил глупостей, мелкая, — Миша берёт мою руку и сжимает пальцы. — Прости. Я не имел права выливать всё это дерьмо на тебя. Я вижу, что ты его любишь. Взаимно. Рано или поздно я полюблю, мелкая. А ты останешься моим тёплым воспоминанием о первой дружбе и любви.

— Мишка, — я всхлипываю и кидаюсь ему на шею. — Прости меня. Мне так жаль.

— Не о чем жалеть, мелкая. Я люблю тебя. Ты заслуживаешь, наконец, стать счастливой.

— Спасибо. За всё! За дружбу, за преданность и за любовь.

— Всегда к твоим услугам, — хмыкает молодой человек.

Мы сидим с ним обнявшись ещё очень долго. Разговаривая ни о чём. Вспоминая детство и юность. Несмотря на то, что моё детство казалось мне одним сплошным черным пятном, обнаружилось, что в каждом моём светлом воспоминании фигурирует один голубоглазый блондин. Когда нас зовут обедать, я обхватываю лицо Миши, заглядываю в глаза и говорю:

— Я буду молить Бога, чтобы ты встретил самую чудесную, самую невероятную девушку. Чтобы ваша любовь была невероятно сильной и такой оставалась спустя десятки лет. Я знаю, что ты найдёшь свою вторую половинку.

Миша грустно улыбается, кивает. Я с болью в сердце понимаю, что сейчас он в это не верит. Но я знаю, что Бог подарит ему любовь!

20

Алиса

Я выхожу из школы, иду в сторону остановки. Адам заболел, поэтому в школу я хожу без любимого. Я достаю телефон, чтобы написать ему сообщение, но меня больно хватают за руку и сжимают.

Я оборачиваюсь и вижу отчима, который смотрит на меня просто безумным взглядом.

— Вот моя птичка и попалась, — хрипит он, улыбаясь белыми ровными зубами. — Соскучилась по мне?

— Ни капли! — я дёргаю рукой, но чувствую лишь боль от крепкой хватки. — Отпусти меня, старый хрыч.

— Ах, мелкая паршивка, как заговорила. Я смотрю, ты зубки отрастила. Я наблюдаю за тобой, ведёшь себя как потаскуха, задницей своей крутишь, юбки короткие носишь. Так и просишь, чтобы тебя изнасиловали. Нарываешься.

— Убери от меня свои потные мерзкие руки, старый извращенец. Я сейчас закричу!

— О, потом покричишь, моя сладкая, когда тебя твой муж будет наказывать.

Отчим размахивается и даёт мне пощёчину. Бьёт с такой силой, что я теряю сознание. Прихожу в себя в машине, на заднем сидении. Связанная и беспомощная. Я мычу, но кляп во рту мешает мне это сделать.

Я пытаюсь пошевелиться, но верёвки впиваются в кожу, оставляя красные полосы. Машина едет по неровной дороге, и каждый толчок отдаётся болью в висках. Отчим что-то бормочет себе под нос, его голос звучит как отдалённое эхо, смешиваясь с гулом двигателя. Я закрываю глаза, пытаясь успокоиться, но страх сжимает горло, как удав. В голове мелькают обрывки мыслей: «Как выбраться? Что он задумал? Как быстро Адам и Дима заметят, что я пропала? Что он успеет сделать со мной за это время?».

Машина резко тормозит, и я ударяюсь головой о спинку переднего сиденья. Отчим выходит, хлопает дверью, и через мгновение я слышу, как открывается дверь с моей стороны. Его руки снова хватают меня, грубо вытаскивая из машины. Я пытаюсь сопротивляться, но связанные руки и ноги делают это невозможным. Он тащит меня куда-то, и я вижу лишь мелькающие под ногами камни и траву.

— Вот мы и приехали, — его голос звучит как-то слишком спокойно, и это пугает ещё больше. — Здесь нас никто не побеспокоит. Ты ведь хотела побыть со мной наедине, правда? — он смеётся, и этот смех леденит душу.

Я чувствую, как он кладёт меня на что-то холодное и твёрдое, вероятно, стол или