Иди за мной - Екатерина Семенова

Герцог? Должностное лицо короля? И как я раньше не догадался! Ты же так похож на отца. Я видел его на приёмах. Так ты, получается, герцог, — с усмешкой рассуждал Ларион, — поднялся повыше меня.

— Нет, Ларион, не получается. Ты слушал невнимательно. Я непризнанный внебрачный ребёнок. — Кит вздохнул и продолжил рассказ. — Узнав о своём происхождении, я впал в отчаяние. Оказывается, у меня были родители и они сознательно от меня отказались. Я долго переживал. А потом рьяно взялся за учёбу и развитие магии. Я, простодушный наивный ребёнок, очень надеялся, что если буду нужным, самым лучшим, то меня полюбят, признают и примут. Отец, конечно, радовался моим успехам. Но его больше интересовал не я, а мои способности. Он периодически давал мне задания и поручения. За это помогал деньгами, оплачивал счета. И всё. Я иногда протестовал и не всегда делал то, что просили. Но у отца были рычаги давления, с его-то властью и богатством.

Я долго не хотел признаваться себе, что меня просто используют. Окончательно уверился, когда меня, как только исполнилось восемнадцать, отправили в Академию. Отец с восторгом рассказывал, сколько всего полезного я смогу сделать для него, выучившись там. Я молчал и не спорил. Впрочем, я сам стремился в Академию, мечтал стать боевым магом. Ну про жизнь в Академии вы знаете. Отец появлялся в моей жизни — вызывал к себе или присылал подручных — только чтобы дать очередное задание или если я что-нибудь вытворял. Мне кажется, я в стольких переделках был, только чтобы отца позлить и привлечь внимание. Ему приходилось через подставных лиц договариваться, чтобы меня не исключили из славных рядов учащихся.

Именно в Академии из шалости я забрёл в закрытый отдел библиотеки, и в груде старинных книг обнаружил рукопись с описанием артефакта. Тогда мне и пришла мысль, что будь у меня этот артефакт, то я бы смог заставить отца и мать сказать правду и признать меня. Ну или оставить в покое и дать жить своей жизнью. Не знаю, чего хотел больше.

Я попытался отыскать артефакт, отправился в Лес один. Но только вымотался, долго выбирался, мне не хватило ни знаний, ни опыта. Тогда я подбросил рукопись тебе, Амелия, легко предусмотрев твою реакцию. Прости. Ты была так рада находке, что даже не задалась вопросом, почему такая ценная книга в общем зале библиотеки, а не в закрытом архиве. Оставалось дело за малым, немного подтолкнуть ваши мысли в нужном направлении и отправиться искать артефакт. Вы так воодушевились! Я засомневался, смогу ли незаметно забрать артефакт. И я нанял ведьму, соврал, что это просто старинная вещица и нужна одному влиятельному коллекционеру, договорился, чтобы в случае удачи, она его выкрала. Сами понимаете, я не мог обратиться к светлому магу, боялся быть узнанным. Да и арсенал тёмных больше подходит для таких грязных дел. Тем более, ведьме не страшен Лес. Я не предполагал, с кем связался. И навлёк беду. Уже в Лесу я начал догадываться, что натворил, заплатил ведьме, сколько обещал, и надеялся, что она уйдёт. Но всё пошло не по плану. — Кит нашёл в себе силы и мужество встать и посмотреть в глаза друзьям. — Я не собирался продавать артефакт. Я планировал его вернуть, как только добьюсь своего. Простите моё безрассудство.

— Зря ты так стремишься к титулу. Тут есть свои… — Ларион мельком взглянул на Амелию, — ограничения.

— С титулом или без, я хочу иметь возможность стать самим собой, а не быть бесправной марионеткой отца. Он требует от меня абсолютного послушания. Я много чего достиг в надежде, что родители признают меня, оценят, поймут, что совершили ошибку. Но теперь мне не нужно их участие, я просто хочу жить своей жизнью. Я не получил любовь и принятие в семье, но надеюсь найти их… — Кит осёкся и с мольбой посмотрел на меня.

На его лице было столько боли и обречённого отчаяния, что я не выдержала, подошла, взяла за руку, спрятала мокрое от слёз лицо на его плече.

Рофальд отделился от группы и молча подошёл к нам. Кит напрягся. Я, не зная чего ожидать, забеспокоилась.

— Зря ты это. Очень зря, — мягко сказал Рофальд и положил руку на плечо Кита.

— Спасибо, — прошептал Кит и опустил голову.

Амелия, надув губы, заворчала:

— Ну и дурачок же ты, Кит! Мог бы и рассказать. Что-нибудь придумали бы. — Она подбежала к Киту, порывисто обняла его и добавила: — Молодец, что не умер!

— Ой. — По лицу Тови опять текли слёзы. Она утирала их ладошками, силилась что-то сказать, а потом обхватила и Кита, и меня, и Амелию одновременно, прижала к себе. Спустя несколько мгновений Рофальд и Ларион присоединились к нам. Так и стояли мы большой обнимающейся кучей, и в центре её был Кит.

41

Треск костра разносился далеко вокруг. Огненные искорки взлетали вверх и бледными угасающими бабочками таяли в темноте. Все очень устали, голодные как дикие звери набросились на еду. Тут-то и пригодилось умение Лиатрис стряпать из подножного корма.

— Ничего вкуснее не ел, — заявил Ларион.

— А разве эта кухня не слишком примитивна для тебя? — лукаво спросила Трис, припомнив Лариону его же слова.

Ларион перестал жевать и с чувством сказал:

— В ней есть своё очарование.

Я тихо рассмеялся, умеет всё-таки Ларион жонглировать словами и одной болтовнёй выпутываться из неприятных ситуаций.

— А откуда взялась пятнистая тень? Та, которая отвлекла ведьму? — спросил я. — Рофальд, твоих рук дело?

— Нет, — с хитрецой ответил он и бросил ликующий взгляд на Тови.

— Я чего-то не знаю?

— Не знаешь, Кит. Среди нас, оказывается, маг иллюзии. — Ларион театральным жестом показал на Товианну. — Только скрывший свои способности из-за нежелания их развивать.

Тови смутилась, но по блеску в глазах было видно, как она довольна.

— Вот оно что. Признаюсь, я удивлён.

— Не меньше, чем ведьма, — усмехнулся Ларион.

Я покачал головой:

— Вельхотар не ожидала иллюзий. Я не говорил ей о таких способностях Товианны. Я просто не знал о них.

От упоминания ведьмы снова вернулись воспоминания, чувство вины, боль совершённой ошибки. Кошмар прошедших часов комом подступил к горлу.

Когда я пришёл в себя в Айгенграу, ведьмы рядом не было, на моё счастье, или, скорее на её. Я содрогнулся как от холода, вспомнил гробовую тишину, ужасные тени прошлого. «Где явь, где наваждение, карусель из кошмаров, снов и несбывшихся желаний. И Трис отправилась в этот кошмар. Ради меня. Несмотря ни на что. И мои друзья ей помогали». Я переводил взгляд с