Её Сиятельство Графиня - Лика Вериор

class="p1">Лиза не могла не узнать его. Прибыв в Зимний на приём по случаю официального знакомства императора Александра II и кавказского имама, она испытала сразу несколько потрясений.

Здесь был Демид — он, стоя возле тронов, среди первых поздоровался с кавказским имамом. Они коротко о чём-то переговорили, кивнули друг другу, но едва ли Лизу волновал их разговор. Князь в столице! Во время его отсутствия Лиза, собрав всю волю и гордость в кулак, не узнавала о нём. И вот он тут — всё такой же, разве что выглядит здоровее, чем когда они виделись в последний раз. Отдаление от столичной суеты определённо пошло ему на пользу, и всё же Лизе захотелось кинуть в него чем-то увесистым — в отместку за очередные ночи, полные слёз. Для её чувств — предательских, гадских, непокорных — словно бы не было этих месяцев: сердце затрепетало, а внутри разлилось подобие счастья — совершенно неуместного. Ей положено злиться, а она улыбается, как дура.

— Что и следовало ожидать, — процедил стоявший рядом Илья. Он тоже заметил Демида. — Слов не сдержит…

— О чём ты?

Объясниться Илья не пожелал.

Второе потрясение ощущалось не таким значительным. Оказалось, Лиза уже видела лидера горцев, но в тот момент и не подозревала, кто это. Портреты безбожно лгали, имам Шамиль выглядел совершенно иначе, чем на картинах, но именно так, каким она его помнила — словно и не прошло уже почти десять лет.

Воспоминания захватили с головой, сердце, недавно трепетавшее от любви, затрепетало от волнения — словно бы Лиза встретила старого доброго друга. Граф Мирюхин сообщил ей, что почти каждый из взявшего её в плен отряда был найден и казнён, но теперь она не верила ни слову — разве просто казнить отряд самого имама? Определённо, нет, и Мирюхин точно знал, с кем его подопечная провела несколько месяцев «плена». Знал, и ничего не сказал! Он видел, как Лиза привязалась к своим похитителям и боялся, что, обрети они имя, лицо, Лиза могла бы выбрать не тот путь. Сбежать в горы? Это похоже на неё…

Но Лиза после обмена стала послушнее, реже выходила на прогулки, и едва ли это бы изменило знание о том, что горец, забравший её из сожжённого аула, был их предводителем — легендарным имамом Шамилем.

Что же… вот он, перед ней. Интересно, узнает ли, вспомнит? Впрочем, не стоит подходить — она уже не маленькая девочка, а значит и отношение к ней будет совершенно иным. И всё же так хочется…

Лиза улыбнулась. А ведь ей повезло! Понятно, отчего её жизнь в плену была так комфортна: всякий знал — чем ближе пленник к Шамилю, тем лучше его содержание.

— Как хитро предопределение, — Илья тоже узнал имама. В день обмена он встречал Лизу вместе с остальными Мирюхинами. А ведь в тот день на обмен пленными прибыл сам князь Воронцов — отец Демида, и тогда Лиза подумала, что столь высокопоставленные лица — обычное дело при обмене пленными, а оно вон как было… Воронцов прибыл на встречу с имамом. — Вообще не похож на то, что рисуют, — Илья посмотрел на Лизу. — Не иди к ним.

— Почему?

— Нет смысла.

Спорить Лиза не стала. Как обычно отошла в сторону, притаилась. Невольно следила за князем, но совсем скоро он пропал из виду. Лиза расстроилась, хотя признавать не хотела. Илья же ушёл знакомиться с имамом — как сын графа Мирюхина он, вообще-то, обязан был и как раз-таки представлял в эту встречу род.

Лиза же заскучала и тихо, стараясь, чтобы Илья не заметил, покинула залу. В Зимнем дворце всегда было, что посмотреть. Она прогуливалась по коридорам с превеликим наслаждением — всё здесь было произведением искусства. Обтянутые шёлком стены, фрески на потолке, люстры, бра, лепнина, даже паркет — и тот редкой красоты и мастерства. Чего говорить о картинах!

Шум разговоров и музыки становился всё тише. Совсем скоро слышными остались только её шаги и дыхание. Пустые коридоры очаровывали, но Лиза знала — за ней наблюдают. Узкие межстенные коридоры полнились слугами, шуршащими изредка, но чаще совершенно бесшумными, из прорезей для проветривания на неё смотрели стражники, — ни единый уголок главной императорский резиденции не оставался без охраны. Кто-то, возможно, верил, что может уединиться в укромной нише, за портьерой или в саду, но это были лишь наивные предположения, из-за которых люди становились неосторожными и разбрасывали по углам тайны, а уши — те самые, что есть у стен — педантично собирали их, записывали, выверяли.

Лиза опомнилась, неожиданно оказавшись у уже знакомой картины. «Девятый вал» был представлен во всём своём великолепии на специально отведённой для него стене. Подойдя ближе, она, как раньше, всей душой погрузилась в ощущение буйства стихии.

— Теперь и я научился это понимать, — Лиза вздрогнула, услышав тихий голос за спиной. Она и не заметила, что больше не одна.

— Ваша светлость? — князь Демид Воронцов стоял рядом, и словно бы Лиза вернулась в прошлое, когда три года назад они точно также рассматривали эту картину в Михайловском дворце. — Я не слышала, как вы подошли.

— Не хотел пугать.

Демид смотрел на Лизу странным, нечитаемым взглядом. Это становилось неловким, но, опомнившись, он вернул внимание картине.

— Вы говорили про величие Создателя, отражённое на полотне, и теперь я могу это понять. Кажется, за прошедшие годы я научился большему, чем за всю жизнь.

— Мы будем говорить о картине? — Лиза не собиралась делать вид, словно ничего не произошло.

— Почему нет?

— Я не хочу. Я хочу услышать объяснения, — сейчас она осознала, что в полном праве их требовать. А даже если и нет — какая разница? Она хочет получить ответы — и получит!

Она не раз представляла этот разговор, репетировала, выверяя каждое слово, но сейчас мысли предательски разлетелись во все стороны, оставляя лишь пылающие чувства, на которые нельзя было положиться.

— Какие объяснения вы хотите услышать?

— Почему вы снова уехали? Без слов и вестей? Просто пропали!

— Почувствовал, что это необходимо. Почему вас это волнует?

— Потому что вы мне не безразличны!

Демид опешил. Так прямо? Неужели эти глупости до сих пор не покинули её светлую голову? Зачем он ей? Ну что за вздор!..

— Мне кажется, вы надумываете…

— Вам кажется, — твёрдо сказала Лиза. — Если я говорю, значит, я знаю это наверняка. Я уже не та, что была раньше, ваша светлость, и больше у вас не получится списать всё на мою юность.

— Не понимаю вас, — Демид задумчиво посмотрел на трость. Он убеждал себя, что