Любимая помощница инквизитора - Алёна Рю

Он был прав. О том, что ферийская принцесса жива, могли знать не только лорды. Неизвестно кому и что сказал Грегори. А значит, за мной могла начаться охота. Лау пришлось бы выбирать сторону. И хотя я верила, что он выбрал бы меня защищать, я понимала, что сначала инквизитор должен убедиться, что лорд не соврал. Нам нужно было поговорить в спокойной обстановке.

Несколько часов мы летели над бесконечным лесом. И вот вдалеке появился голубой овал, безмятежный и похожий на гигантское зеркало. Адамант начал снижаться и, коснувшись лапами воды, приземлился у берега. Другого места для него просто не нашлось.

— Я спущусь первым, — сказал Реннголд.

Он спрыгнул вниз, поднимая брызги. Вода доходила ему до середины голени. Не слишком глубоко, я бы и сама справилась. Но инквизитор настоял, и я спустилась прямо ему в объятья. Реннголд подхватил меня и, хлюпая сапогами, вынес на берег.

Между высокими, как мачты, соснами примостился бревенчатый домик. Стены поросли плющом, норовившим ворваться в окна. С треугольной крыши сосульками свешивался мох. Крылечко заваливалось на бок. Все выглядело старым, но при этом каким-то простым и уютным.

Не выпуская меня, Реннголд понес меня к двери. Я обхватила его за шею и втянула аромат цитруса. Не знаю, чем всё это закончится, но хотелось наслаждаться каждой минутой, что мы были вместе.

Толкнув створку, инквизитор занес меня внутрь. В доме оказалось всего два помещения. Кухня с небольшой круглой печкой, от которой убегала труба вверх, и спальня с единственной кроватью.

— Где мы? — спросила я, когда Реннголд наконец поставил меня на ноги.

— Охотничий домик, — ответил он и присел у печки.

— Чей он?

— Мой, — просто ответил он. — Я прилетаю сюда, когда мне нужно… спрятаться.

Последнее слово Лау сказал тише.

— Спрятаться? Тебе? — не поверила я.

Реннголд закинул в печку единственное найденное полено и распрямился.

— Тебя это удивляет? — он посмотрел мне в глаза.

— Просто… — я замялась, теряясь в бездне его взгляда. — Мне казалось, ты такой… всесильный. От кого тебе прятаться?

— От мира, — Лау улыбнулся краешком рта. — Всем рано или поздно нужно побыть одним. Но ты устраивайся, я пойду еще дров наколю.

Он снял с себя камзол и принялся закатывать рукава рубашки.

— Ты ранен, — я заметила бинты на предплечье.

— Пустяки.

— Но разве ты не мог себя излечить? — я подошла ближе. — Отменить раны?

— Не когда их нанесла магия разрушения.

На мгновение между нами повисла пауза, но я всё же взяла его за руку.

— Можно я посмотрю?

Инквизитор опустился на стул и, вытянув руку, уложил ее на стол. Я принялась осторожно разматывать повязку. Кожа была покрыта волдырями. Некоторые еще только набухали, но часть лопнула и источала гной. Вряд ли в этом домике есть нужные лекарства. А если раны не вычистить, то может начаться заражение.

Пока я смотрела на руку Реннголда, он наблюдал за мной. И стоило мне поднять глаза, как наши взгляды встретились.

— Ты позволишь? — спросила я.

Лау лучезарно улыбнулся, отчего стал еще красивее.

— Я в твоих руках.

Я занесла ладонь над его раной и, глубоко вдохнув, сосредоточилась. От пальцев пошли розовые искорки и, касаясь волдырей, помогали им заживать. Кожа стягивалась, и гнойные подтеки исчезали.

Пока использовала магию, я боялась смотреть на Реннголда, боялась сбиться и сделать что-то не так. И лишь закончив, когда на его предплечье не осталось следов, решилась поднять голову.

Инквизитор накрыл мою ладонь своей.

— Значит, это правда, — скорее сказал, чем спросил он.

— Маргарет не родная моя тетя. Они с мужем служили во дворце, и когда начался пожар, мама попросила их меня увезти. Меня запихнули в карету, не спрашивая, — я моргнула, чувствуя, как подкатывают слезы.

— Они спасли тебе жизнь.

— Знаю, — я вздохнула. — Но от этого не легче.

Реннголд поднялся на ноги и, подавшись вперед, обнял меня. Я уткнулась носом ему в грудь и закрыла глаза, слушая его сердце. В голове царила полная неразбериха. Я не могла понять, что правильно, а что нет. И малодушно цеплялась за возможность не думать об этом пусть еще лишнюю минуту.

Инквизитор погладил меня по волосам и вкрадчиво произнес:

— Я давно понял, что ты маг созидания, Леа. Заподозрил еще после того, как Адамант странно на тебя отреагировал. И все подтвердилось, когда в корзине под твоим столом нашлась наполовину созданная книга. Но я не знал… Я не знал, что ты принцесса. И мне очень жаль.

Захотелось не просто плакать, а разреветься. Громко, по-детски, и не сдерживаясь.

Но я осторожно выскользнула из объятий Реннголда и отвернулась.

— Я могу создать нам еды, — сказала, боясь смотреть на него. — Есть предпочтения?

— Лучше не истощать себя без необходимости, — ответил Реннголд. — В этих лесах много дичи. Я поймаю что-нибудь.

Он вышел из домика и вернулся через несколько минут с поленьями, которые сложил у печки. А я так и стояла, таращась перед собой и не зная, что теперь делать.

— Леа, — инквизитор обнял меня со спины и прижал к себе. — Нам надо о многом поговорить, это правда. Но знай, что я никогда не причиню тебе вреда. Мы на одной стороне.

«На одной ли?» — отозвалось у меня в голове.

В груди болело, словно меня пронзили копьем. Хотелось обернуться и, поднявшись на цыпочки, поцеловать его в мягкие губы. Раствориться в нежности и почувствовать себя счастливой. Но я не могла. Не имела права. Воспоминания о той ночи, когда не стало моих родителей, душили. И больше обманывать себя, что инквизитор был ни при чем, я не могла. Я знала, что он был там в ту ночь. И этого не изменить.

Реннголд поцеловал меня в макушку и, выпустив из объятий, покинул домик.

Чтобы хоть чем-то себя занять, я прибралась. Сняла наросшую паутину и, набрав в озере воды, вымыла полы и вытерла пыль. Все делала без магии, потому что Реннголд был прав. Я редко ей пользовалась, а потому не привыкла. И чрезмерные усилия могли лишить меня сил.

Реннголд вернулся, когда солнце касалось верхушек сосен и норовило убежать за горизонт. Инквизитор принес парочку упитанных кроликов. Сам их разделал, ловко орудуя ножом. А