Любимая помощница инквизитора - Алёна Рю

идеальным выходом из положения. Через их брак обе страны стали бы наконец едины. А еще она была созидателем и той самой, способной зачать от него ребенка… Спасти страну от смуты, неизбежной, когда нет наследника.

Леа… Моя Леа была вовсе не моя.

Она заслуживала править. Своей страной или сразу обеими. А не перебирать бумажки и варить мне кофе.

Я был лишь безродным мальчишкой, которому повезло. Я не имел на нее права. И всё же сейчас она была со мной.

Я прижал ее к себе крепче и поцеловал в лоб. Не выдержав, спустился ниже, подбирая губами соленые слезы. Коснулся щеки, а затем носа. Заглянул в большущие голубые глаза.

Я не мог ее отпустить. Не мог делить ее ни с кем, даже с самим императором и всеми тронами вместе взятыми. И в то же время, оттолкни она, я не смог бы настаивать.

Я превратился в постыдный кисель, готовый лужицей растечься у ее ног. Но вряд ли она это понимала, потому и смотрела так напугано. Робко, но не затравленно. С надеждой, словно я всё еще мог отменить наше прошлое. Жаль, такое недоступно даже магии разрушения.

Я склонился к ее губам и медленно коснулся сначала верхней, а затем нижней. Взял ее губу в свои, чуть потянул, прикусывая. Леа задрожала, но не отодвинулась. Я сжал ее сильнее и поцеловал крепче, заставляя раскрыть рот и впустить мой язык. Нащупать ее и дать им сплестись.

Леа выдохнула мне в рот и, подаваясь ближе, прижалась бедрами к моей ноге. Невинно, словно нечаянно, но давая понять, чего ее существо хочет на самом деле. И я хотел того же. Хаос знает, как сильно хотел!

Скользнув ладонями по ее спине, я принялся ее поглаживать. Подхватил под попу и чуть поднял выше, чтобы было удобнее. Леа что-то промычала, кажется, возражая, но я лишь усилил напор. Не давал ее языку остановиться. И чувствовал, как тяжело вздымалась ее грудь.

Хотелось накрыть ее ладонью, ощутить приятную форму и, разорвав платье, добраться до сокровенного. Но я не давал себе волю. Лишь гладил ее по спине и бедрам, помогая привыкнуть ко мне.

— Лау, — прошептала она, с трудом отстраняясь.

Раскрасневшаяся, но уже не от слез, а от смущения. Ее глаза блестели и больше не казались испуганными. А легкие движения, то, как она невольно терлась ногой о мое бедро, говорили больше, чем любые слова.

Мы были одни в этом домике, если не считать Юрти, умного волчонка, который всё понимал и остался на кухне. Леа была в моих руках, и я чувствовал, как она горела. И я тоже горел. Хотел ее всем своим существом. И всё же понимал, что нельзя. Не сегодня. Не здесь. Не так.

— Не волнуйся, — я поцеловал ее в кончик носа и отодвинулся. — Ничего не будет.

В голубых глазах как будто мелькнуло разочарование. Словно она надеялась, что мой напор поможет преодолеть последние сомнения. Примет решение за нее, и она лишь окунется в омут с головой. И видит хаос, я не хотел останавливаться. Мы могли бы вместе полететь в бездну. Получить неземное наслаждение, урвать у судьбы эти мгновения. Но вот потом…

Потом она бы пожалела. Я видел это так же четко, как ее глаза сейчас. Она бы пожалела, что отдалась страсти, так и не решив, как жить дальше.

Женщинам важна безопасность. Она не смогла бы вечно здесь прятаться, а стоит выйти за порог, как на нее начнется охота.

Нет, пока не найду способ помочь ей, пока не дам того, что ей нужно больше всего, я не возьму ее. Не воспользуюсь ее слабостью. Даже если потом, как принцесса, она не захочет иметь ничего общего с безродным инквизитором…

— Леа, — начал я. — Ты бы хотела вернуть себе трон?

Она хлопнула длинными ресницами.

— Я… Я не знаю, — и наморщила лоб. — А разве это возможно?

— После случившегося лордов нельзя оставлять у власти, — сказал я. — Ты могла бы выйти из тени и предъявить свои права.

Глаза Леи расширились еще больше.

— Но император…

— С ним можно договориться. Вопрос — хочешь ли ты?

Леа сжала ворот моей рубашки. На ее лице читалась беспомощная растерянность, и я добавил:

— Тебе необязательно решать прямо сейчас. Но если скажешь мне, что хочешь стать королевой, то обещаю, что сделаю для этого всё возможное.

Девчонка задумалась, а я погладил ее по бархатной щеке, утирая остатки слез.

— Лау, ты… — она снова посмотрела на меня.

Я так и не узнал, что она хотела сказать. Но видел, что она устала, и не хотел мучить ее тяжелыми разговорами.

— У нас выдался насыщенный день, — я улыбнулся. — Давай отдыхать?

Она сдвинула брови.

— А завтра?

— Завтра я вернусь в Сельгард и пойду к императору. Решим, что и как делать с лордами. Да и у нас на носу восемнадцатое декабря.

— Грегори сказал, что в этот день подпольщики будут штурмовать дворец.

— Поэтому тебе нужно остаться здесь. Временно, пока всё не уляжется, и я не придумаю, что нам делать.

Лея тяжело вздохнула. Эта идея ей явно не нравилась.

— Поверь, так будет безопаснее, — я погладил ее по волосам. Черным как смоль. Только сейчас подумал, что это ведь ненастоящий цвет. А хотелось узнать, какой он на самом деле.

— Не уверена, что смогу спокойно ждать новостей, — призналась Леа. — Ждать тебя и не сойти с ума…

Я улыбнулся:

— Ты вместе с Юрти. Уже не одна.

Она легонько стукнула меня по руке:

— Ты знаешь, про что я. Я не боюсь одиночества, а вот потерять тебя…

На ее глазах снова норовили выступить слезы. Не зная, что еще делать, я снова притянул Лею к себе и поцеловал. Долго и неторопливо, растягивая мгновения.

На этот раз Леа не просто принимала меня, а сама активно отвечала на поцелуй. Запустила пальцы мне в волосы и, сама того не замечая, прижалась животом к моему. Ох, теперь остановиться было еще труднее!

Ценой неимоверных усилий я отодвинулся.

— Все, Леа, давай отдыхать.

Она прижалась щекой к моей груди.

— Да, шеф, — сказала тихо, но меня словно пронзил разряд. Сразу вспомнились все те откровенные сны, что терзали меня в последнее время. И я понял, что рядом с ней точно не смогу заснуть.

Оставалось