Дуэт с герцогом сирен - Элис Кова

Одарив меня теплой улыбкой, Ильрит снова поворачивается спиной и выжидающе замирает.

Сейчас мы находимся на границе его поместья. Внизу под нами плавают сирены, занимаясь повседневными делами. Вдалеке к главным колоннам, которые, кажется, очерчивают границы его герцогства, приближается целая группа. Однако Ильрит уверенно висит в воде, неподвижный, будто статуя.

Бросаю взгляд на его широкую спину, разрисованную узорами, которые закручиваются и исчезают в бороздках, образованных бугрящимися под кожей мышцами. Чувствую, что, если дотронусь до него сейчас, обниму за плечи, то не просто приму его помощь. Прикосновение пальцев к его коже сродни невысказанному обещанию, запретной связи, выходящей за рамки помазания и жертвоприношений.

«Что ты делаешь, Виктория?» – вопрошает тихий голосок где-то в глубине сознания.

– Спасибо, – шепчу я, хватаясь за его плечи.

– Не за что.

Ильрит плывет вперед.

Я сижу верхом на его спине, прижав согнутые локти к бокам, и остро сознаю, как перекатываются подо мной мощные мышцы. Вопреки ожиданиям, вода, несмотря на скорость, не так уж сильно давит на лицо. Время от времени он резко поднимает зад, касаясь моего паха, и вот это определенно не те ощущения, на которые можно просто не обращать внимания.

Чарльз стал моим первым и единственным мужчиной, и даже когда он считал меня мертвой, я не искала объятий другого. Отчасти потому что не знала, захочет ли мужчина женщину, сбежавшую от своих клятв и прежней любви… да и все-таки я по-прежнему была замужем. Чарльз запечатлелся в моей душе, пусть даже я больше не носила кольцо и не жила под его крышей. В таких обстоятельствах бросаться в объятия другого казалось по меньшей мере неправильным, а в худшем случае грозило тем, что внутри поселится ненужное смятение, на которое у меня просто не оставалось времени.

Может, если бы я прожила подольше…

Ильрит вновь двигает хвостом. Закрываю глаза и с трудом сглатываю, тщетно стараясь сосредоточиться на чем-либо, кроме нежданного воздействия, которое оказывает на меня герцог. Сильные мышцы, тело, движущееся плавно, будто мелодия… Своей внешностью сирены соблазняют точно так же, как магией и песнями.

Весь он просто потрясающий и ошеломляет своей близостью. Впервые за много лет я чувствую себя девчонкой, в которой вспыхнуло плотское желание. Стремясь исследовать эту область отношений, попробовать хоть самую их малость, она поверила, что все будет хорошо, и сбежала с Чарльзом. К счастью, теперь у меня есть опыт, и я сумею себя сдержать.

Мы выплываем за пределы поместья, и здания, соединенные арками и коралловыми туннелями, остаются позади. Внизу тянется пустошь, на которой нет ничего, кроме песка и камней. Лишь вдали виднеется несколько небольших домов, сложенных из кораллов и ракушек – скромные версии его поместья.

Когда мы подплываем ближе, Ильрит снижается. При виде нас живущие здесь сирены на миг прекращают занятия и почтительно склоняют головы, а после возвращаются к повседневным делам.

Шила мы находим возле дома, высеченного внутри массивного мозгового коралла. Примостившись у входа, он полирует камнем костяное лезвие, но при виде нас с Ильритом встает навытяжку.

– Милорд, ваша святость, я думал, вы принимаете придворных. Чем обязан столь неожиданной чести?

– Когда ты рассказал мне о состоянии Йенни, – начинает Ильрит, игнорируя упоминание о приеме, – я много думал об этом. Возможно, Виктория сумеет помочь.

Шил начинает всхлипывать, переводя взгляд с Ильрита на меня и обратно. Потрясение и восхищение на его лице кардинально отличаются от эмоций, которые я наблюдала в первую ночь, когда выбралась из той клетки.

– Ваша святость… я недостоин.

– Просто Виктория, – спокойно поправляю я, пытаясь скрыть неловкость, вызванную столь резкой сменой отношения ко мне.

Это дается на удивление легко. Я знаю таких, как Шил. На протяжении многих лет мне приходилось общаться с мужчинами вроде него, помешанными на правилах. Он доволен лишь до тех пор, пока все находятся на положенных им местах. Я же, как теперь понимаю, нарушила его безупречный порядок. Что ж, сочувствую.

– Пожалуйста, входите.

Вслед за Шилом мы проплываем сквозь занавес из плетеных веревок, утяжеленных отполированными камнями, который свисает с верхней части арки, ведущей в его жилище, и попадаем в дом.

Внутри все выглядит странно – по крайней мере, с моей, человеческой точки зрения: каменная чаша бассейна, вода в котором светится оранжевым; подвешенные к потолку веревки и водоросли, то скрученные в петли, то сплетенные на манер качелей. В центре дома вместо ожидаемого очага торчит маленькая призрачная веточка, обвитая вокруг бледного обломка дерева, воткнутого в трещину в каменном полу.

Стоит взглянуть на него, как меня тянет вперед – будто между нами существует некая невидимая нить. Листья призрачного дерева блестят серебром, испуская холодный слабый свет, и колышутся от неосязаемого ветра. Или, может, кивают в такт музыке, звучащей где-то в глубине моего сознания.

– Что это? – бормочу я.

– Формально это называется отзвук – память о Древе жизни, хранящаяся в черенках, из которых сделаны наши копья, – поясняет Ильрит рядом со мной. – Они дают защиту и благословение леди Леллии, защищая от тисков смерти. – Он бросает взгляд на Шила. – Ну что, помогает?

– Да. Благодарю, что позволили нам получить осколок Древа жизни и принести в наш скромный дом благословение леди Леллии.

– Это меньшее, что я могу сделать, – искренне отзывается Ильрит. Его слова буквально пронизаны чувством вины.

Подавляю в себе желание до него дотронуться. Ильрит, похоже, чувствует ту же потребность, поскольку на краткий миг касается своим мизинцем моего. Так быстро и неуловимо, что это больше похоже на движение воды, чем на осознанное прикосновение.

– Сюда, – указывает герцог. Вслед за ним проплываю мимо двух арочных проходов в задней части комнаты, потом сворачиваю направо. Шил от нас не отстает.

Мы попадаем в коралловый туннель, с потолка которого свисают водоросли вместе с шелковыми нитями, украшенными хрустальными бусинами и переливающимися ракушками. На стенах выгравированы узоры вроде тех, что покрывают мое тело, такие же были на клетке из китовых костей.

– Когда корни во впадине отмерли, эти отдаленные земли лишились благословения леди Леллии, – тихо произносит Ильрит. Похоже, он говорит сейчас только со мной. – Гниль обрела здесь власть. Но с помощью Острия Рассвета, священного копья моей семьи, мне удалось создать достаточно сильный отзвук, способный сдержать потоки воды, несущие гниль в наши дома. Все герцогства последовали моему примеру. Однако это лишь временное решение. Проблема обостряется. С каждым годом гниль захватывает все большее пространство.

Копье… Вспоминаю слова Шила о том, что Ильрит отправился во впадину без копья. Решил пожертвовать собственной безопасностью, чтобы в очередной раз уберечь свой народ? Во мне