Помощница. Дипломная работа с осложнениями - Елена Кутукова

чувствуя, как раздражение смешивается с тревогой. Ох задам я им трёпку. Исключительно словесную, конечно. А может, придумаю что-то невероятно скучное в качестве наказания. Например, заставлю писать строчки. Заодно и почерк улучшат.

Я шла по траве, цепляясь каблуками за корни и наступая на мелкие веточки. С каждым шагом туфли на каблуках казались всё более отвратительным выбором для прогулок по лесу. Я не выдержала и сбросила обувь. В конце концов, мне не привыкать ходить по лесу босиком.

Очень хотелось позвать детей прямо сейчас, громко и настойчиво, но я стиснула зубы и подавила этот порыв. Не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

Когда я углубилась в самую чащу, я всё-таки не выдержала.

— Лайлз! Элиза! — позвала я.

Но в ответ раздалось лишь эхо.

Я оглянулась, чувствуя, как тревога постепенно перерастает в панику. Боги, где же они?

— Дети! — мой голос стал громче.

Я сделала ещё несколько шагов вперёд, но прежде чем успела крикнуть снова, что-то тяжёлое с силой обрушилось мне на макушку. Всё вокруг моментально потемнело, и я упала.

Очнулась я от острой пульсирующей боли в черепе. Она была такой невыносимой, что даже открывать глаза не хотелось. Казалось, легче было бы погрузиться обратно в забытье, лишь бы не чувствовать эту адскую боль.

Я попыталась инстинктивно поднять руки, чтобы прижать к голове и хоть как-то унять страдания, но тут же почувствовала, как что-то грубое и жёсткое впилось в запястья. Верёвки.

Я связана. Эта мысль пронзила меня как удар молнии.

Собрав всю волю в кулак, я заставила себя открыть глаза.

Первое, что я увидела — серый потрескавшийся потолок, освещённый тусклым, почти мертвенным светом. Повернув голову, я взглянула вниз. Моё тело было плотно связано по рукам и ногам. Верёвки настолько сильно впивались в кожу, что на запястьях уже начали проступать красные полосы.

Я лежала на чём-то твёрдом и холодном. Камень. Узкий каменный стол. Или… алтарь.

Алтарь.

От осознания этого слова меня прошиб холодный пот. Наконец я осознала, что именно произошло.

Меня похитили.

В этот момент кто-то громко кашлянул, привлекая моё внимание. Я резко повернула голову в сторону звука.

И увидела его.

На мгновение я застыла, не веря своим глазам.

— Михель?! — выдохнула я, чувствуя, как шок сковывает тело.

Казалось, я была готова к любой угрозе. Я понимала, что был риск похищения детей. Гипотетически могла предположить, что кто-то захочет захватить меня — я ведь невеста знатного лорда, завидного жениха. Но никогда, никогда я не могла представить, что моим похитителем окажется он.

Человек, с которым мы вместе работали у Эмира. Человек, которому я помогала. Тот самый, что следил за детьми Эмира до того, как решил сам оставить работу.

— О, ты проснулась, Элоиза, — спокойно произнёс он, сложив руки за спиной. На его лице играла лёгкая улыбка, которая внезапно показалась мне жуткой.

— Что… что ты делаешь? — прошептала я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

— Что ж, возможно, это даже к лучшему, — продолжил Михель, словно не замечая моего вопроса. — Мне бы хотелось скрасить скуку, пока мы ждём остальных.

Остальных?!

От его слов по моей спине пробежал холод. Я почувствовала, как сердце заколотилось в груди, а ладони вспотели.

Что он задумал? И кто эти «остальные»?

Всё внутри меня кричало, что нужно вырываться, бежать, делать хоть что-то. Но верёвки были слишком тугими, а боль в голове мешала сосредоточиться.

Михель стоял напротив меня, спокойный и уверенный, как хищник, который знает, что жертва никуда не денется.

Глава 30

— Где дети?! — сорвалось с моих губ.

Мой собственный голос показался чужим, каким-то слабым и хриплым. Он больше напоминал шёпот, чем требование. И всё же меня услышали. Но ответа не последовало. Вместо этого — только гнетущая тишина, которая с каждой секундой все сильнее сдавливала сердце.

Боги, пожалуйста… Он же ничего не сделал с детьми?!

Его смех, довольный и мерзкий, прервал мои мучительные догадки.

— Ты про этих монстров? — произнёс он, и в его голосе звучало самодовольство, от которого меня передёрнуло. — К моему великому сожалению, они, скорее всего, сейчас мирно спят у себя в кроватях. Это была иллюзия, Элоиза. Неужели ты не поняла? Ты ведь всегда умела распознавать обман, особенно когда он исходил от этих… чудовищ.

Его слова были полны ненависти, почти физически ощутимой.

— Хотя, должен признать, я бы, наверное, предпочёл иметь дело с этими "поганцами". Но это было бы посложнее. Вы, конечно, окружили их охраной. А вот насчёт самой себя ты не подумала. Наивная. Хотя, вероятно, ты и не могла подумать, что "тот мальчишка, который даже с детьми не справляется" сможет догадаться, что ты не человек, а?

— Растение, — тихо прошептала я, внезапно вспомнив. — Ты видел, что я его коснулась и моя кожа покраснела.

Он усмехнулся, и в его взгляде я увидела злорадство.

— Да, да. Именно я это растение и посадил. Пришлось немного подождать, пока приживётся. А потом я "случайно" предложил детям там погулять. Видишь ли, мои соратники хотели убедиться, что дети — не люди. Мы и представить не могли, что найдем ещё одного… перевёртыша. Шавку, которой не должно существовать.

Слово "шавка" он произнёс с таким презрением.

— Но ты не волнуйся, — продолжил он с фальшивой заботой. — До детей я тоже доберусь. А твой начальник подумает, что ты стала жертвой одной из тех дамочек, что так хотят занять твоё место. Или захомутать его. Вряд ли он затруднит себя поисками.

Я дёрнулась, пытаясь освободиться, но верёвки сжались ещё сильнее, впиваясь в запястья. И только сейчас мне в голову пришла идея попробовать атаковать его с помощью магии.

Я начала шептать заклинание, но, к своему ужасу, ни малейшей искры магии не сорвалось с моих пальцев. Напротив, я почувствовала резкую боль, будто кто-то вырвал из меня энергию.

— Увы, девочка, — с издёвкой произнёс он. — Верёвка, которая сдерживает тебя, создана специально для таких, как ты. Она не только блокирует магию, но и не позволит тебе сменить облик.

Я бросила взгляд на запястья и увидела чёрную верёвку, ту самую, которую используют работники правопорядка. Сердце сжалось, но тут я заметила кое-что ещё — браслет, всё ещё надетый на мою руку.

Михель не снял артефакт! Возможно, он даже не понял, что это магический предмет, списав