Шпионка против герцога - Дана Канра

В те вечера, когда мы сидели за длинным столом в зале, наполненном светом свечей, я ловил себя на мысли, что хочу слышать ее смех, видеть, как на ее лице расцветает улыбка. Я знал, что наше общество осудит меня, если кто-то узнает о моем желании прервать отбор и взять ее к себе в жены, не дожидаясь решения артефакта. Это было бы безумием! Но как можно противостоять тому, что становится частью тебя?

С каждым днем мое терпение истощалось, и в моем сердце ранила тихая, но настойчивая тоска. Я мечтал о дне, когда смогу снять маску холодного герцога и стать тем, кто способен любить. Однако тень моих обязанностей не позволяла мне отступить. Я стоял на краю бездны, и каждый шаг ближе к ней мог обернуться катастрофой.

Даже то горькое знание, что она – ведьма и шпионка – не позволило мне причинить ей вред.

Вернее, сначала я догадывался об этом. А потом завертелся круговорот опасных событий и стало слишком поздно. Знал ли я, что безумный вассал Винтер задумал бунт намного раньше начала отбора? Он хотел отобрать всех девушек и использовать каждую в своих целях или дело касалось только араниек?

Переломным для меня моментом стал тот вечер, когда красавица ускользнула с бала и случайно спасла оставленную няней Грету, мою сестру. Ах, до чего же я тогда был наивен и весел! Но даже выпив вина, я сохранил привычную строгость, чтобы не выдать перед ней своих истинных чувств.

- Сударыня Одет Тиль? Что вы здесь делаете?

Она всегда забавно реагировала, слыша это имя. Не отдергивалась резко, но выражение лица девушки неумолимо менялось. Так называемая Одет всегда лгала, и звали ее совсем иначе. Неужели не сомневалась, что я никогда не узнаю об этом?

- Я ускользнула с пира, господин герцог. Хотела незаметно уйти, но…

- Из-за того, что граф Винтер докучал вам своим непрошеным вниманием?

Этот мерзавец уже тогда сумел встать между нами.

Но о его намерениях я тогда еще не имел ни малейшего понятия, поэтому искренне считал, что все зло в аранийских шпионках, которых притащили ко мне в замок пограничники. Позволив им участвовать в отборе, я поступил, как последний глупец, ведь это как раз и входило в планы Винтера. Заговор…

- Да, граф Винтер не знает меры, - сказала она, пряча взгляд.

В ее синих глазах мелькнула тень страха, и это меня насторожило. Я сделал шаг ближе, ощущая, как магнетизм, исходящий от нее, тянет меня в бесконечность.

- Вы спасли мою сестру, - я постарался улыбнуться, но у меня ничего не получилось. – Я в долгу перед вами.

Она подняла голову и встретила мой взгляд. В этот миг вся холодность герцога исчезла, оставив лишь странное чувство… привязанности. Я понял, что теперь мне нужно не только защищать ее, но и раскрыть правду о Винтере. Мой замок стал полем боя не только за сердце аранийки, но и за будущее всего северного края.

Вокруг мерцал свет факелов, создавая атмосферу тайны, а я осознал, что не могу больше врать себе.

Несмотря на все чувства, я должен помнить о долге и остановить ее. Род Дальгоров давно бы исчез, если бы его представители жили одними чувствами и никогда не проявляли твердость. Одет Тиль… Эта маска была лишь красивой оберткой, за которой скрывалась настоящая сущность ведьмы. Она знает больше, чем показывает.

Какие письма она отправляла на родину?

Могла ли упоминать в них про положение военных дел в Талноре?

И если да, то от кого получала эти сведения?

Признаться, я дал участницам отбора слишком много свободы. Но дозволить писать домой одним и запретить другим чревато бунтом, подавлять который у моих солдат нет времени.

И вот сейчас, когда я вернул ретивую беглянку в талнорский замок, она просто спала у меня на руках. Нежная, беззащитная, прекрасная… Я спас ее от ужасной участи, но сейчас она была в моей власти, я мог сделать с ней все, что угодно.

Сглотнув, я отогнал от себя эти злые мысли.

- Герцог! – ко мне подбежали лакеи и еще какие-то слуги, чьих лиц я не разглядел в полумраке. – Вы в порядке? Вам требуется помощь?

- Отнесите участницу отбора в ее покои, - коротко распорядился я, и осторожно передал одному из них Одет. – Приставьте к ней служанку, окажите девушке помощь. Самое главное – она всегда должна находиться под наблюдением.

Нет, не Одет. Луну Талман. Тяжело было думать об ее настоящем имени, еще тяжелее отвести взгляд от милого, безмятежного лица.

- Будет исполнено, господин!

И девушку немедленно унесли. Я долго смотрел им вслед, затем выдохнул и провел по лицу рукой, пытаясь прийти в себя. Пошел к стражникам и велел усилить караул, запереть наглухо ворота, никого не выпускать из замка.

- А впускать гостей, герцог?

- Только моих вассалов и гонцов от короля, - отрезал я грубее, чем следовало. – У нас чрезвычайное положение.

- Но господин герцог…

- Что? – спросил устало, смерив солдат тяжелым взглядом.

- Скоро должны приехать родственники девушек, того требуют правила отбора…

- Отбор… - я скривился, понимая, что начинаю ненавидеть это слово. – В этот раз правила изменятся, и очень скоро.

Внутри меня разгорелись противоречия. С одной стороны, долг перед родом Дальгор и памятью предков требовал жесткости и безжалостности, с другой – нежность Одет, заставляла сердце сжиматься от преступной страсти. Я понимал, что, если не остановлю ее, она может стать виновницей ухудшения военного положения дел в Талноре. Но как можно было думать о долге, когда рядом была она, такая милая и прекрасная?

В этот момент мне пришло в голову, что можно использовать ее беззащитность в своих целях. Ведь Одет не просто рядовая шпионка, за ней стоит некто сильный. Надо выяснить, о чем они переписываются с дядей, и кто в свою очередь управляет уже им. Как только она оправится после потрясений, я строго допрошу ее, едва ли это сильно навредит шпионке. Я не собираюсь упускать свой шанс спасти Талнор.

Тем временем, в глубине замка послышались голоса. Стражники и слуги переговаривались, и я знал, что настало время действовать. После допроса я вызову своих вассалов – всех, кроме Винтера и начну планировать, как использовать полученные сведения для защиты и укрепления своего положения.

Виктор Дальгор

- Она очнулась?

- Да, господин.

- Что-то говорила?

- Звала какую-то Лоиз.

Сжав губы,