Мне тебя навязали - Лариса Петровичева

Катарина в трауре, как обычно невозмутимо-холодная и отстраненная, смотрела так, словно просила наконец-то оставить ее в покое. Белла держала Джейн за руку, негромко всхлипывая, Лемма прильнула к Ноле, которая гладила ее по голове, шепча негромкие слова молитвы. Марк, потрясенный тем, что едва не сделал с женой Запасного, нервно щелкал четками.

Все они были как стая ворон возле главного ворона. Морган стоял за ними, готовый принести в жертву всех, готовый отдать и детей, и жену, и сестру за несколько минут жизни.

– Вы были правы, ваше высочество, – промолвил Огилви. – Главный змей всегда был здесь.

Рейвенар вздохнул. Отпустил заклинание с ладони, и люди, которых он называл своей семьей, обмякли на ковре, погрузившись в глухой беспробудный сон. Нола осторожно опустила заснувшую Лемму на пол и выпрямилась, глядя в глаза своему созданию.

– Отец! – нарочито весело произнес Рейвенар. – Как хорошо, что ты здесь. А я вот избавился от твоих цепей.

Он плавно развел руки в стороны, показывая запястья без оков усмиряющих чар, и Морган побледнел так, словно жизнь покинула его, а он понял это только теперь. Нола смотрела на Рейвенара с мольбой – сейчас ее черты неуловимо изменились, и мать настоятельница сделалась точной копией своего портрета.

– Пожалуйста, – прошептала она, глядя в глаза своему созданию. – Умоляю тебя, не…

– Нам надо поговорить, – отрезал Рейвенар. – И разговор будет долгим.

И он прошел к малому трону, опустился на него и устало вытянул ноги.

Владыка пришел и занял свое место.

 

***

Он о многом хотел сказать.

Наконец-то выплеснуть Моргану всю боль – чтобы он наконец-то принял и почувствовал ее, как свою. Но сейчас, глядя на создателей, Рейвенар думал лишь о том, что слишком устал.

Он победил тьму и освободился.

Болтать было не о чем и не за чем.

– Неужели ты думал, что дальше все будет, как прежде? – все-таки спросил Рейвенар. Слова вытекали из него, словно яд из раны. – Что я смогу победить тьму, поднимусь выше всех магов прошлого и останусь твоей вещью?

Морган не ответил. Он не трясся от страха – а Рейвенар хотел именно этой жуткой предсмертной дрожи. Он просто стоял, окаменев, и смотрел, как сын занял его место. С бледных губ короля не срывалось ни слова.

– А ты, тетя Нола?

– Я… – Нола сглотнула, потом продолжала: – Я всегда хотела, чтобы вы оба были рядом со мной. Чтобы ты стал великим подвижником и святым, а не пытателем и палачом.

Рейвенар посмотрел ей в глаза, и она выдержала его взгляд. Все эти годы Нола была тем, на кого он мог опереться. Тем, кто принимал его и, Рейвенар хотел надеяться, понимал.

Наверно, ему надо было просто привыкнуть. Окончательно уяснить, что он и не человек вовсе, а порождение чар. Голем с мясной, а не глиняной плотью.

Возможно, тогда бы ему стало легче. Хоть немного, но легче.

– Но он нас не отпускал, правда? – Рейвенар весело посмотрел на Моргана и тот вздрогнул под его взглядом. Вспомнилась картинка, которую так ярко показал ему Змей: обезглавленное тело на стене, раскинутые руки, запах крови, как на бойне, чувствуется даже в видении.

И голова в короне.

Змей заглядывал в самую глубину чужих душ, а тут ему и искать не надо было. Желание расправиться с отцом всегда лежало на поверхности.

И Рейвенар сам не знал, что сейчас ему мешает.

– Я обещал тебе, что не трону своего отца, – произнес он, и тогда в глазах Моргана впервые засветилось что-то живое. – Но так получается, что он мне не отец! Вы меня слепили из своей крови и заклинаний… много крови-то ушло?

Нола неопределенно пожала плечами.

– Веришь ли, мы ее тогда не считали.

Рейвенаром вдруг овладела злость, тяжелая и подавляющая. Им было все равно! Гребаные исследователи, они шли по пути познания, и их вела лишь жажда созидания.

И им обоим было безразлично, что будут чувствовать те, которых они вылепят. Как они будут жить.

Даже Ноле было все равно. Это потом она изменилась, увидев, каким растет Эрик. Это потом она поняла, что люди не вещи.

“Ты ведь тоже это понял”.

Голос Адемин прозвучал в голове так ясно, словно принцесса вдруг оказалась рядом. Встала возле трона, пришла, чтобы напомнить: Рейвенар победил.

Не Змея из бездны, а чудовище в себе.

Он стал другим, когда вышел, чтобы спасти мир. И это очищение и освобождение надо было удержать и сохранить.

Потому что чудовища возвращаются. Они всегда поднимают голову, стоит только дать им волю.

– Нам сейчас надо решить, что делать дальше, – сказал Рейвенар. – Эрику стало намного лучше. Думаю, он сможет вести самостоятельную жизнь. Под присмотром, конечно, но не таким, как раньше.

Нола вздохнула с нескрываемым облегчением, и Рейвенар с искренней болью подумал, что она и правда их любит. В отличие от Моргана, который видел в людях свои послушные орудия.

Люди не вещи. Рейвенар успел это понять.

– Конечно, – торопливо сказала Нола, словно боялась, что Рейвенар ее перебьет. – У меня есть загородный дом, Эрик может поселиться там. Я…

– Отец, а ты ничего не хочешь мне сказать? – Рейвенар все-таки перебил. – Поблагодарить за спасение мира, например? Я послушный сын, я выполнил твою волю. Что ж ты молчишь?

Он прекрасно знал, почему Морган сейчас не в силах произнести хоть слово. Все это время создатель боялся своего создания, но мог удерживать страх. А теперь оковы пали, Рейвенар освободился, и страх тоже вышел – некому и нечему было встать у него на пути.

В Моргане сейчас не осталось ничего, кроме страха.

Рейвенар плавно провел ладонью по воздуху, и короля оторвало от пола. Подняло вверх и ударило – невидимые руки прижали Моргана к стене, и он коротко вскрикнул. Глаза почернели – так