Проклятие Бессмертных: Король в Чёрном - Валентина Зайцева

с едва уловимым ощущением мягкости на поверхности. О, это чуть не стало концом всех моих протестов прямо там и тогда. Когда я смогла снова найти слова, они были тихими. — Я была зла, когда говорила эти вещи. Легко думать, что ты только это. Я думаю, это сложнее. Правда в том, что я не знаю, что о тебе думать.

Казалось удовлетворённый моим ответом, он сменил тему в одно мгновение.

— Я знаю, что я хотел бы сделать с тобой, моя милая, — его голос был низким рычанием в горле, и рука, которая задержалась в моих волосах, скользнула, чтобы обхватить мою челюсть. Его когтистая рука снова скользила, остриё его когтей легко царапало кожу моего живота. Его металлическая рука нежно схватила запястье руки, которой я прикрывалась, и он осторожно потянул её вниз к боку.

Я позволила ему. Моя застенчивость была бессмысленной. Я знала, что моё лицо, вероятно, было малиновым.

— Ты не ответила мне полностью. Почему ты всё ещё так избегаешь меня? Даже сейчас ты краснеешь и отводишь взгляд, — Самир провёл подушечкой большого пальца по моей щеке. — Ты не находишь меня подходящим партнёром?

— Дело не в этом, — сказала я, может быть, слишком быстро.

Его протез угрожающе скользнул вверх от того места, где он задержался на моём бедре.

Я поймала его руку и переплела свои пальцы с его обтянутыми металлом и оттянула прочь. Если бы я позволила ему продолжить — если бы я позволила ему вонзить эти кинжалы в меня сильнее — это был бы конец. Я стала бы его.

— Тогда в чём же дело? — спросил он, его голос был хриплым и густым, когда он решил скользнуть рукой с моей челюсти на мою поясницу и притянуть меня к себе. Я ахнула, когда внезапно оказалась прижата к нему и почувствовала стену силы, которой он был. Любое доказательство, которое мне могло понадобиться, что он был привлечён ко мне, теперь было прижато к моему животу и зажато между нами, кожа к коже.

Самир издал глухой стон и опустил голову. Его когтистая рука впилась в мою, мускулы на его теле напряглись — казалось, он полностью поглощён ощущением нашей близости. Я не думала, что он способен на такие чувственные порывы. И именно это сильнее всего колебало мою твёрдость.

Это почти было концом. Прямо там. Это мог быть конец игры. Я закрыла глаза и подумала о том, каково это будет, позволила своему разуму блуждать в том, какие вещи он мог бы сделать со мной.

Чёрт. Я хотела этого. Я хотела его.

Именно в этот момент я поняла, почему до сих пор не сказала «да». Что именно удерживало меня от того, чтобы сдаться. Дело было вовсе не в гордости. И не в достоинстве.

Всё дело было в том, что как только Самир получит меня, ему станет скучно. Он отбросит меня в сторону, как делал со всеми своими прежними любовницами — точно так же, как предупреждал Сайлас.

С ужасающей ясностью я осознала: мне нравится его общество. Эта странная игра между нами. Наше время в библиотеке, его необычная одержимость мной и моя — им. Сама мысль о том, что всё это может закончиться… причиняла боль.

Я не могла сказать ему об этом. Не могла признаться, что избегаю близости именно потому, что меня пугает перспектива: он получит желаемое и бросит меня. Я и сама только что пришла к этому выводу.

В голове вспыхнула идея. Опасная уловка, способная выиграть время, но она могла дать мне передышку, чтобы разобраться в собственных чувствах.

— Вот что я тебе скажу, — я наклонила голову поближе к нему, чтобы прошептать на ухо. — Я дам тебе всё, чего ты хочешь…

— Опасное обещание, — Самир притянул меня ещё крепче к себе. Его голос звучал низко, с едва уловимой дрожью. — Будь осторожна в своих словах.

Я сглотнула. Комок в горле мешал дышать. Но это не имело значения. Он никогда не согласится на мои условия.

— Я обещаю сделать всё, что ты захочешь, — повторила я свою клятву и позволила своему дыханию коснуться его уха.

Он негромко застонал. Я ожидала, что он окажется холодным и невосприимчивым к прикосновениям. Оказалось — всё совсем наоборот.

— Если…

— Говори, — прорычал он с голодной жадностью, и его когтистая рука скользнула с моей талии на бедро, сжимая его. Ощущение его близости было почти невыносимым. — Прежде чем моё терпение иссякнет.

Где-то внутри я нашла в себе смелость не отступать.

— Если хотя бы раз… ты поцелуешь меня.

Чтобы сделать это, ему пришлось бы снять маску. А я знала: он никогда этого не сделает. Те, кто носил маски в Нижнемирье, никогда не снимали их — разве что перед тем, кому доверяли больше собственной жизни. Он был королём. Он был Самиром. А я — ничтожным человеком.

Это был идеальный тупик, безупречный вызов, который хотя бы на минуту даст мне отсрочку — пока он не придумает, как обойти моё условие. Я ожидала остроумного ответа или того, что его руки двинутся в любом другом направлении, легко разоблачая мой блеф. Чего угодно, но только не тишины, которая последовала за моими словами.

Он выпрямился и отступил на шаг назад. Потом ещё на один. И молчал, наблюдая за мной. Всё его тело напоминало сжатую пружину — готовую распрямиться, но в какую сторону, я не могла понять.

О боже, я сделала это. Я оскорбила его. Но прежде чем я успела окликнуть его, попросить подождать, сказать, что просто шутила, он исчез. Растворился в воздухе.

На этот раз я знала: он не вернётся.

Глава 16

Каел

Я протянул руку и осторожно коснулся пышной копны огненно-рыжих локонов, каскадом ниспадавших с головы девушки. Агна была уже на пути к скорейшему выздоровлению.

Последствия пыток Самира медленно затягивались. У Агны появился здоровый румянец на коже, а её яркие жёлтые глаза вновь загорелись жизнью. Она с упоением поглощала миску супа, радостно отрывая куски хлеба и макая их в ароматную похлёбку. Между укусами она без умолку болтала со мной, хотя прекрасно знала, что я не могу ей ответить. Илены рядом не было.

— У вас сегодня был хороший день? — весело поинтересовалась Агна, подняв на меня свои лучистые глаза.

Я кивнул. Да, был, насколько это вообще возможно