Проклятие Бессмертных: Король в Чёрном - Валентина Зайцева

Глава 18

Сайлас

Я материализовался роем белых летучих мышей на лесной поляне. Четыре луны ярко сияли над головой, озаряя лес призрачным светом. Элисара подошла ко мне и обвила рукой мою талию, а я краем глаза заметил нескольких других оборотней, застывших в тенях на краю леса. Но пришёл я здесь не ради них.

Владыка Каел стоял в центре поляны, Илена — по правую руку от него. Я вызвал его сюда, чтобы избежать подозрений. Самир непременно задался бы вопросом, почему я так часто навещаю смертную девушку, и наверняка приставил бы своих шпионов следить за крепостью Каела. Но никто не заподозрит меня в посещении собственной жены.

— Владыка Каел получил ваше послание. У вас есть новости для нас? — произнесла Илена, не отходя от своего повелителя.

Я редко испытывал нервозность. В моём возрасте мало что могло вывести меня из равновесия. И всё же я хорошо знал гнев Каела и не раз видел, как безжалостно он обрушивался на этот мир и его обитателей. Лишь немногое вызывало ярость Владыки с такой неистовой силой, как упоминание Самира и проблема сновидцев.

Именно с этого, в конце концов, и началась вся эта катастрофа.

Когда Самир в последний раз попытался подчинить себе саму ткань мироздания, у колдуна ещё была левая рука, а у Каела — язык. Лишь немногие, кроме меня и некоторых старейшин, присутствовали при той великой и ужасной войне. То были тёмные времена, которые мало кто желал вспоминать.

Именно поэтому я и заговорил:

— Самир стремится возродить Дом Грёз. Его эксперименты преследуют именно эту цель. Он хочет подчинить метки, чтобы восстановить павший дом.

Владыка Каел резко втянул воздух через нос, а Илена выпалила:

— Ты уверен? Откуда тебе это известно?

Когда Каел становился слишком эмоционален, грань между ним и его эмпатом истончалась до предела. Её чувство индивидуальности заметно ослабевало, и она говорила его словами, дышала его яростью.

— Самир говорил об этом с Ниной, — ответил я осторожно. — Возможно, он солгал ей, но я так не считаю. Полагаю, он счёл своё признание безобидным, поскольку она не принадлежит по-настоящему к нашему миру.

— Эй! С Ниной всё в порядке? — раздался голос с края леса.

Я повернул голову и увидел юношу — Григоря. Он явно быстро приспосабливался, судя по всему. Хотя заботы о гневе Каела ему явно не хватало, чтобы придержать язык за зубами.

— С Ниной всё хорошо, — постарался я успокоить парня. — Самир не причинил ей никакого вреда. Она растеряна и потрясена, не более того.

— Сможет ли Самир это сделать? — спросила Илена, словно не замечая прерывания. — Сможет ли он воскресить Дом Грёз из мёртвых?

Я лишь покачал головой, ибо сам не знал ответа. Способен ли Самир преуспеть в воскрешении павшего дома своими трудами — этого я сказать не мог. Такого прежде никогда не случалось, поскольку ни один дом не обращался в руины за всё время существования Нижнемирья. Если ни один не умирал, кто может с уверенностью утверждать, что ни один не может быть воскрешён? Это казалось невозможным. Впрочем, как и многое другое в этом тёмном и мрачном мире.

Как девушка, брошенная в Источник Древних, но ими отвергнутая.

Судя по всему, Каел размышлял о том же, потому что Илена снова подала голос:

— А девушка? Какую роль она играет во всём этом?

— Я не знаю, — признался я. — Она по-прежнему смертна. Настаиваю: он не причинил ей никакого вреда, за исключением того, что можно считать на редкость безобидными выходками с его стороны. Я не чувствую в ней никакой силы. Не думаю, что внутри неё что-то таится.

— Самир не держит бесполезных питомцев, — резко бросила Илена, и в её гневе не было ничего своего, лишь отражение ярости Владыки. — У него есть цель в том, чтобы сохранить ей жизнь. Если это не скрытая сила, то что же тогда?

Я закрыл глаза. Я знал, что слова, которые я сейчас выберу, окажут значительное влияние на грядущие события. Мало что в этом мире я презирал сильнее, чем ощущение того, как мир ускользает от меня прочь, словно мяч, катящийся с горы. Как бы я ни гнался за ним, как бы ни пытался поймать его и остановить это бурное падение, не было ни борьбы, ни усилий, способных предотвратить разворачивающуюся катастрофу.

— Жрец, говори прямо, — раздался властный голос.

Владыка Каел шагнул ко мне, и, хотя я не мог разглядеть его лица в полумраке, язык его тела говорил достаточно красноречиво. Он был напряжён, скован единственным желанием — причинить боль кому-то или чему-то поблизости. Я знал: если не отвечу быстро, этим «кем-то» стану я.

— Я не замечал, чтобы Самир уделял кому-либо особое внимание, — признал я с осторожностью. — Даже потенциальным возлюбленным. По этой причине либо он действительно проникся искренней привязанностью к девушке...

Владыка Каел презрительно фыркнул.

— Либо, — продолжил я с неохотой, — он раскрыл её роль в судьбах этого мира и хранит это знание при себе.

— Что бы ты посоветовал Владыке Каелу? — спросила Илена, и в её голосе звучала воля повелителя. — Он знает свой выбор. Ему интересно твоё мнение.

Я прекрасно понимал выбор Каела: он желал убить девушку. Таким было его намерение с тех самых пор, как Самир начал пробуждаться от своей дремоты. Убить девушку, чтобы предотвратить то, что Самир мог бы с ней сотворить. Я устало вздохнул и крепче обнял Элисару. Она хранила необычайное молчание даже для неё самой, чувствуя всю серьёзность происходящего.

— Полагаю, мы должны спросить совета у всех остальных, прежде чем совершать государственную измену и убийство, — произнёс я твёрдо.

— Встанешь ли ты рядом с Владыкой Каелом в этом деле? — спросила Илена.

— Я встану на сторону этого мира, — ответил я без колебаний.

— Говори прямо, жрец.

— Если Самир планирует воскресить Влада или сновидцев, не знаю, сможет ли он противостоять искушению подчинить их своей воле, как пытался сделать однажды, — я сделал паузу, чувствуя тяжесть каждого слова. — Я не знаю, имеет ли Нина какое-либо отношение к этим делам. Я не решаюсь обречь девушку на смерть без доказательств.

— Доказательством служит само его желание сохранить ей жизнь, —