Лучше, чем навсегда - Селеста Брайар

Айрис

Прошло тридцать минут. Хейз уже выпил пять бутылок пива и сейчас допивает шестую. Его переносимость алкоголя просто пугает. Лайла, Джози и я наблюдаем за происходящим со стороны.

— Это плохо, — бормочет Лайла, прикрывая глаза рукой, ее пальцы создают крошечное отверстие, в который она может выглянуть. — Но я не могу отвести взгляд.

По лицу Джози пробегает отвращение.

— Я тоже не могу.

Фэй присоединяется к нам и наблюдает за происходящей катастрофой, держа в руке пиво.

— Как получилось, что мой придурок брат оказался с кем-то вроде тебя? — спрашивает она, делая утонченный глоток своего напитка — полная противоположность мужчине, который в данный момент участвует в соревновании по поглощению пива.

— Он как бы случайно появился в моей жизни, — говорю я ей, вспоминая первую ночь нашего знакомства. В ту ночь, когда я плакала из-за брата. В ту ночь, когда я зареклась не употреблять крепкий алкоголь. В тот вечер я поверила, что жизнь не стоит того, чтобы ее проживать в пустую.

— Ты ему подходишь, Айрис. Я серьезно. Я не видела его таким счастливым с тех пор, как… — Фэй запнулась.

— С тех пор?

— С тех пор, как была жива наша мать.

Их мать, конечно. Мне следовало собрать эти кусочки воедино.

— Мне так жаль, Фэй, — тихо говорю я, протягивая руку, чтобы слегка сжать ее плечо.

Она проводит ногтями по красным бороздкам на своей чашке.

— Все в порядке. Я любила маму, но Хейз был ближе к ней. Это сломало его. Не думаю, что он когда-нибудь по-настоящему оправится от этого. Я бы хотела, чтобы ему не приходилось нести весь этот груз на своих плечах. Он чувствует себя ответственным за меня, хотя я говорила ему, что это не так. Я хочу, чтобы он снова начал жить своей жизнью, — пробормотала она.

Сочувствие замирает в моей груди, заставляя поток воздуха, циркулирующий во мне, уноситься на стремительных крыльях.

— Я понимаю, о чем ты. Мой брат… он скончался. Было так много дней, когда я просто хотела, чтобы боль ушла, но я слишком боялась остановить ее, потому что я так привыкла к этому.

В моей жизни было время, когда я не могла даже говорить о Родене без слез. Однако с Фэй все кажется легким. Должно быть, это семейной у Холлингс.

— Айрис, мне так жаль. Что… что изменилось? — Ее дрожащие слова вырываются с прерывистым дыханием.

— Я встретила твоего брата, — признаюсь я, и внутри меня зарождается надежда.

Общение с Хейзом помогло мне понять, что я гораздо больше, чем моя травма. Травма от Родена, травма от Уайлдера, травма от моего отца. Хотя мне полезно признать и принять то, что со мной произошло, я не являюсь результатом своих трудностей. Я нечто большее.

— Я надеюсь, что мой брат сможет двигаться дальше… принять то, что случилось, — заикается Фэй, и прежде чем она успевает сказать что-то еще, я обнимаю ее, и быстрое биение ее сердца совпадает с моим.

— Он смирится. Я знаю, он сделает это.

Я не сомневаюсь, что однажды Хейз обретет покой. Если я верю, что смогу (а это говорит о многом), то я знаю, что и он сможет. И теперь на его стороне отец, который поддержит его, если понадобится.

К тому времени как торт был съеден, а алкоголь выпит, мы перешли к подаркам. Бристол весь вечер болтал с Лайлой — ничего удивительного, а Кейсен и Джози не могли оторвать глаз друг от друга.

Гейдж выносит большую коробку прямоугольной формы и ставит ее перед Хейзом. Я почти не хочу знать, что это.

Хейз не теряет времени даром, раскрывая перед собой это злодеяние, и я могу с уверенностью сказать, что все в замешательстве, когда обнаруживается аквариум. Рядом с большой пещерной скульптурой стоит фальшивое растение из морских водорослей, а в углу, окруженный кучей разноцветных аквариумных камней, булькает миниатюрный сундук с сокровищами.

Хейз в замешательстве сдвигает брови.

— Джи, ты подарил мне рыбку?

Гейдж зачерпывает кусок шоколадной глазури со своей тарелки и засовывает его в рот.

— Да. Это перуанский голубой фин. Они очень пугливые. Он прячется в этой пещере с тех пор, как я забрал его из зоомагазина.

— Ладно, давай перефразирую: зачем ты подарил мне рыбу? — Хейз пытается заглянуть в пещеру, но у него не получается найти подходящий угол.

С того места, где я сижу, я вижу только темное пятно.

— Просто в последнее время ты выглядел каким-то напряженным. А животные помогают справляться со стрессом, — без тени сомнения заявляет Гейдж.

Кейсен смеется.

— Думаю, они имеют в виду скорее собак или кошек.

— Неправда. Согласно многим научным статьям, наблюдение за рыбами может улучшить настроение и снизить уровень тревожности, — перебивает Бристол, собирая недоуменные взгляды группы. — Что? Я читал про это.

Губы Гейджа кривятся в ехидной ухмылке.

— Видишь? Это хорошее вложение денег, поверь мне. Они очень неприхотливы в уходе. Ты даже не заметишь, что этот маленький чувак там.

— Ух, спасибо, — говорит Хейз, все еще изучая аквариум, прищурив глаза.

— Ты действительно купил ему перуанского голубого фина? — шепчу я Гейджу.

Грудь Гейджа вздрагивает от смеха, и он качает головой.

— Боже, нет. Таких рыб не существует. Хейз будет кормить пустой аквариум неделями, пока до него не дойдет.

Хейз переходит к коробке с буквой Ф, нацарапанной на полосатой оберточной бумаге. Почерк слишком разборчив, чтобы быть почерком Фалтона.

— Фэй, тебе не нужно было ничего мне дарить, — говорит он, и его взгляд смягчается вместе с голосом.

— Ничего особенного. К тому же для тебя невозможно что-то найти, — говорит она, пожимая плечами. — Это меньшее, что я могла сделать для своего любимого брата.

— Твоего единственного брата

— Ага. Я так и сказала.

Одним движением он снимает оберточную бумагу, открывая зеленую бархатную коробочку. Открыв ее, он обнаруживает золотые, украшенные бриллиантами часы, лежащие между двумя мягкими подушками.

Хейз проводит пальцем по кристаллу часов.

— Фэй, мне они нравятся. Но ты не должна была дарить мне что-то такое дорогое.

Фэй отмахивается от него пренебрежительным взмахом руки.

— Наверное, весь следующий месяц я буду питаться раменом и Капри Санс, но оно того стоило.

После того как Хейз получил все остальные подарки, начиная от видеоигр и заканчивая новой одеждой, я вручаю ему подарок последней. Я вручаю ему пакет, завернутый в блестящую бумагу. Он сказал, что мне не нужно ничего ему дарить — ну, знаете, обычная речь бойфренда, — но я была полна решимости найти ему что-нибудь.

Он открывает простую черную рамку с нашей фотографией. Это снимок, на котором