Незваная - Ксения Скворцова

Глухо застонал Желан. Вспомнив о нём, Ратмир быстро распоясал и связал главаря его же ремнём. Оставив Чубатого на земле, княжич помог Мстиславе подняться. К этому времени из дома стали выводить пленённых разбойников. Подозвав к себе одного из своих людей, Ратмир велел ему позаботиться о девушке, а сам поднял Желана и потащил его к выходу.

Он больше ни разу не взглянул в сторону Мстиши.

14. Ратмир.

В кабаке было душно и невыносимо шумно.

Зато не так слышны собственные мысли.

Ратмир бездумно смотрел в кружку — третью или четвёртую? он уже и сам не помнил — и вертел в руках деревянного волка. Раньше он никогда не вырезал волков, только птичек, но сам не заметил, как из вороха стружки показалась клыкастая морда. Раньше Ратмир не ходил по кабакам и почти не прикасался к хмельному: он не хотел терять власти над собой даже на короткое время. Ему важно было оставаться хозяином собственной воли хотя бы в промежутках между превращениями. Но теперь… Теперь он мог себе это позволить. Теперь всё было по-другому.

Ратмир усмехнулся. Наверное, со стороны улыбка выглядела оскалом. Какая разница… Кажется, в последнее время его стали здесь узнавать. Не в том смысле, что признали в нём княжича, хотя, может, и это тоже. Нет, он становился завсегдатаем. Он, бывший оборотень, — завсегдатай кабака! Ратмир рассмеялся, хрипло и невесело. В тот миг, когда он узнал, что больше никогда не станет волком, что чудовище, владевшее его душой и телом, навсегда исчезло, перед ним открылся целый мир. Новая, свободная жизнь. И вот как он решил ею распорядиться. Пропить в кабаке.

Теперь Ратмир смеялся уже в полный голос, так что тряслись плечи. Люди косились на сидящего в одиночестве не то охотника, не то княжеского дружинника, и недоумённо переглядывались. Но никто не смел ни посмотреть на Ратмира в открытую, ни вразумить словами. Его сторонились, как сторонились прежде, чувствуя силу и тьму. Чувствуя зверя. Но зверь исчез, а тьма… Тьма осталась.

Ратмир залпом осушил кружку и вышел, посадив деревянного волчка охранять горсть монет, причитающихся кабатчику за выпивку.

Он пришёл сюда пешком. Ему не хотелось ни за кого отвечать, даже за лошадь. Ратмиру хотелось забыться.

Выйдя на улицу, он осмотрелся по сторонам. Кроме тех, что боялись его, были и те, кто надеялся воспользоваться его слабостью. Рука привычно ощупала нож на поясе. Что ж, пусть попытаются, подумал он без задора. Равнодушно.

Можно было заночевать на подворье, но ему не хотелось чужих запахов, жёстких, даже после сотни стирок помнящих предыдущих постояльцев простыней и любопытных взглядов. Следовало вернуться домой.

К жене.

Волна дурноты накатила на Ратмира одновременно с мыслью о ней. Дрянное кабацкое пойло встало у самого горла, и княжич едва успел отшатнуться к обочине, прежде чем тошнота нагнала его. Он сумел сдержаться тогда, в опочивальне, но теперь не было нужды терпеть. Воспоминания, которые Ратмир так старательно топил на дне кружки, хлынули, руша возведённую им ограду.

Всё началось с Незваны. С Незваны, побрал бы её леший! Она появилась в Зазимье именно тогда, когда, вместо того, чтобы заново начаться, его жизнь разваливалась на глазах, и он ни на миг не верил ведьме. Даже тогда, когда она помогла им поймать главаря шайки. Даже когда сама едва не погибла от его рук.

Её появление не могло оказаться простой случайностью, стечением обстоятельств. Он чувствовал это, но не мог подкрепить вескими доводами. Ратмир пытался убедить Хорта отказать ей от дома, не позволять находиться рядом с Векшей, но всё бесполезно. После того, как Незвана помогла им закончить уже много месяцев безуспешно длящуюся охоту на Желана, все сомнения друга развеялись. Тем более, что Незвана души не чаяла в Векше. Её преданность казалась искренней, но Ратмир не понимал, откуда она взялась, и потому не верил.

В угоду привязавшейся к ней Векше и в награду за помощь, Незвану оставили служанкой в усадьбе, и Ратмиру приходилось видеть её гораздо чаще, чем ему хотелось бы. Кажется, Незвана старалась не попадаться княжичу на глаза, но само её незримое присутствие вызывало в его душе смутное беспокойство.

В тот вечер Ратмир застал её врасплох. Она сидела во дворе и прихорашивалась, расчёсывая кончик рыжеватой косы. Княжич отрывисто кивнул девушке — он до сих пор чувствовал себя виноватым в том, что случилось с ней в ночь облавы — и уже собирался пройти мимо, но взгляд зацепился за знакомый предмет в её руках. Ратмир остановился как вкопанный, чувствуя, что нутро начинает закипать от негодования — Незвана причёсывалась гребнем, который он подарил Мстише на свадьбу. Ратмир знал наверняка: свою работу он ни за что бы не спутал.

— Как ты смеешь?! — возмущённо воскликнул он, в несколько широких шагов оказавшись рядом с девушкой.

Незвана вскинула на него удивлённый взгляд и только заметив, куда смотрит княжич, поняла причину его гнева. Она опустила глаза и побледнела, так что на худеньком лице ещё явственней проступили веснушки. Гребень задрожал в её руках, но пальцы крепко сжались на вырезанных из дерева папоротниковых листьях.

— Воровка! — сквозь зубы процедил Ратмир, и Незвана вздрогнула.

— Это неправда, неправда! Она сама оставила его мне.

— Ты лжёшь!

Ратмир сделал ещё один шаг вперёд и требовательно протянул руку. Незвана замотала головой, но её взгляд стал затравленным и беспомощным. Она цеплялась за проклятую деревяшку, словно тонущий за соломинку. Но княжич продолжал испепелять Незвану безжалостным взором, и, разом поникнув, она протянула ему гребень.

— Я не крала его, — прошептала девушка и вдруг, заплакав навзрыд, кинулась прочь.

Ещё несколько мгновений Ратмир стоял, желая провалиться сквозь землю, едва удерживаясь от того, чтобы не разбить окаянный гребень в щепки. Он сделал всё по совести, вернул украденную у жены вещь, свадебный дар. Почему же тогда он чувствовал себя, словно отобрал последний кусок хлеба у ребёнка?!

Но это было лишь начало. Решив, что не иначе, как сами боги подают ему знак, Ратмир поспешил домой. Вернуть гребень, обрадовать Мстишу. Попробовать снова. Его передёргивало от мысли, что он предал её. Что посмел…

Княжич сжал гребень, так что зубчики до боли вонзились в ладонь, и заторопился в терем.

Мстиша была в своих покоях. В их покоях, напомнил он себе. Ратмир почти не удивился, когда увидел, что она расчёсывалась перед зеркалом — страшно дорогим, заказанным отцом у знаменитого кузнеца нарочно для любимой невестки, спасшей