Никто, кроме тебя - Яна Дин

– Госпожа невеста, является ли ваше желание вступить в этот брак свободным, искренним и взаимным, по доброй воле? – васильковые глаза с морщинками вокруг, смотрят с улыбкой, в то время как в моем горле встаёт ком, а лёгкие сковывает гирями. Слова бьют колом в сердце. Я уже истекаю кровью.

Опускаю руки под стол, и крепко сжимая в кулак, впиваясь ногтями в собственную плоть. Глаза опускаются туда же, и вдруг ощущаю крепкое прикосновение Даниэля. Но это не было чем-то успокаивающим. Этим прикосновением он давал понять: я должна ответить.

– Да, – отвечаю сквозь затуманенный взгляд.

– И вы согласны быть верной женой и спутницей в этом браке?

– Да, согласна, – язык словно вяжет от этих слов.

Те же вопросы повторяются и для Даниэля, но я пропускаю их, слыша лишь треск своего сердца, и давно разбитые мечты.

– Можете обменяться кольцами.

Смутно понимаю, что нужно встать. Поднимаюсь на ватных ногах, когда все смотрят на меня. Даниэль берет мою руку, и надевает золотое кольцо на безымянный палец.

Теперь я точно знаю, что это были кандалы. Никак иначе. Взяв кольцо Даниэля, надела его дрожащими руками, не в силах держать эмоции. Регистратор торжественно объявила нас мужем и женой, перекрывая дыхательные пути. Отчего-то глаза застилает пелена из слез. Пытаюсь сделать глубокий вдох, и остановить этот поток.

– Можете поцеловать невесту, – заканчивает женщина.

Тёплые и мужские пальцы сцепляются на моей щеке, прежде чем губы Даниэля накрывают мои. Невесомо и отстранённо. Все происходит слишком быстро, и кажется будто я вовсе выпала из реальности. Не помню, как взяла заключение о браке, и как на автомате улыбалась лицемерам, которые пожимали мне руки. Я просто отстранилась от всего и вся.

Прийти в себя дал громкий звук выстрела на улице. Гости ахнули, а мужчины обнажили свои пистолеты. Даниэль отодвинул меня за свою спину. Он все еще защищал. Возможно, это была мгновенная реакция или рефлекс. Я не хотела давать особые объяснения.

Но я испугалась, схватившись за его руку.

– Что происходит? – спрашиваю дрожащим голосом.

Даниэль сжимает челюсть, и злобной улыбкой выдаёт:

– Приехали за моей женой.

Тут я понимаю: ему нравится. Даниэль хочет показать свою силу. Свою власть. Хочет, чтобы Марко кипел в своём котле.

Взгляд черных глаз сделался голодным. Он жаждал, когда покажет свой выигрыш в этой битве.

– Никаких смертей, ясно? – распоряжается он, когда около нас появляется Габриэль.

Тот кивает, и переводит все по рации.

Я смогла выдохнуть после этих слов. По крайней мере никто не пострадает. Ведь так?

Не успела я сделать шагу, Даниэль схватил меня за руку, и понёс прочь от разъярённых от страха женщин. Мы оказались в прихожей. До меня стал доноситься громкий возглас со стороны улицы.

– Лоренцо, выходи! Отдай мне мою дочь, – слышу отца, и тело пробивает знакомой дрожью.

Мою дочь. Слова заставляют сердце затрепетать. Сколько бы я ненавидела этого человека, где-то в затворах души, сидела маленькая Андреа, все ещё надеявшаяся на отцовскую любовь и защиту. Та девочка, что в свой день рождения ждала подарка именно от папы, пока тот трахал очередную любовницу. Я надеялась на его защиту. Но не такую как сейчас. Когда он пришёл за мной, потому что его чертов зад горит оттого, что обещанная невеста сбежала. Настоящую. Вызванную не из выгоды, а любви. Отцовской любви, которой я никогда не была достойна.

– Они не знают? – шокировано спрашиваю у Даниэля, подготовляющего свое оружие.

Дыхание приостановилось от вида пистолета в его руках. В этот раз точно убедилась, что это его стихия. Он так ловко управлял оружием, что казалось оно было частью его тела, и поклонялось лишь своему хозяину.

Вопрос, возникший в голове, заставляет расширить глаза. Даниэль хитро растягивает губы, что и было мне ответом. Они не знают о его предательстве.

– Не успел рассказать. Но узнают. Сейчас. – его взгляд скользит мне за спину, и Даниэль распоряжается:

– Она будет с тобой. Ты знаешь, что делать.

Оборачиваюсь, и вижу Габриэля. Он кивает своему боссу. Теперь Дэн смотрит на меня. Он берет мое лицо в свои руки, несмотря на пистолет в его владениях.

– Запомни. Ты любишь меня, и бросила своего жениха ради меня. Предала отца ради меня. И ты должна показать это ради себя.

– Что, если не сделаю? – дергаю подбородком в знак вызова.

Губы Даниэля искривились в усмешке, когда он наклонился к мочке моего уха, заставив ощутить немного горьковатый аромат чайного дерева. Его запах.

– Не думаю, что твоя сестра захочет получить пулю в лоб. Видишь ли, Моро совершил ошибку, разрешив ей приехать.

Сердце делает тревожный удар, а дыхание мгновенно перехватывает.

– Ты…, – отхожу на шаг, смотря в его глаза.

Порочные. Отражающие лютую жестокость.

«Не посмеешь» – эти слова вот-вот хотели вырваться с уст, но взгляд Даниэля доказал обратное.

– Ещё как сможешь.

Мерзавец кивает, злорадно улыбаясь.

– Я рад, что ты это понимаешь.

– Лоренцо! – вновь доносится голос Марко.

– Ты этого добивался? – появляется Лоренцо Конселло за спиной.

Он, и несколько солдат остановились в прихожей. На их лицах играла победная улыбка, отчего становилось не по себе.

Габриэль оттягивает меня в сторону, держа рядом.

– Я покажу ему его никчёмность, – и это последнее, прежде чем Даниэль раскрывает парадную дверь, выпуская летний ветерок с запахом пороха от выстрелов в особняк.

Вокруг затихает. За Даниэлем выходят его отец и солдаты

– Да начнётся самое интересное, – усмехается появившийся Каир.

Господи, этот парень всегда ходит навеселе. Словно жизнь сладкая вата, а пони и вправду срут радугу.

«Самое ужасное» – промелькнуло в голове.

Глава

11

Go ahead and watch my heart burn

With the fire that you started in me

But I’ll never let you back to put it out

Можешь и дальше смотреть, как горит моё сердце

Огнём, что ты разжёг во мне,

Но я не позволю тебе вернуться, чтобы погасить его.

(с) Billie Eilish

__________

Даниэль

Диего всегда был тем, кому я мог доверять без оглядки. Моя память помнит все о брате.

Мне пять, а он втайне от отца приносит нам шоколадные печенья, которые я обожал.

Мне семь, а он пытается образумить отца, когда тот всей силой лупил меня кулаками, или того хуже – ногами.

Помню каждый удар, каждое слово. Подростком я ненавидел отца. Со временем ненависть переменилась безразличием. Жаждой мести.

Мне десять, я крепко сжимаю в руках пистолет. Соленые слезы текут по подбородку