Суд истины - Кей Си Кин

Здесь уютно. Даже в это время ночи. Даже после трагедии, развернувшейся прошлой ночью.

Повернув за угол, мы идём по узкой задней улице, которая вскоре выводит нас на большую площадь. Улицы тихи, ни одного мага не видно, и я сразу понимаю почему.

Моё сердце замирает в груди, кровь стынет в жилах, пока я моргаю, глядя на послание, оставленное Клементиной.

Я вырываю руку из руки Рейдена, почти паря к угрозе. Городская библиотека залита кровью. Алые буквы выкрикивают боль, которую она обещает причинить, а я остаюсь стоять, не в силах отвести взгляд от этой бойни.

Последуете за королевой, и за это последует еще больше боли.

Встанете на пути величия и подвергнитесь еще большей опасности.

Возвращайся домой, Адрианна, иначе тебя ждёт еще больше кровопролития, и это будет на твоей совести.

Мои пальцы дрожат, смесь боли и ярости поглощает каждую мою мысль, когда я недоверчиво качаю головой.

Боль. Кровопролитие.

Боль. Кровопролитие.

Боль. Кровопролитие.

Она уже причинила достаточно всего этого; слишком много, на самом деле. Как я могу помешать ей сотворить еще больше? Она не может продолжать в том же духе. Она не может оставаться ни на шаг впереди, но я, кажется, не могу понять, как одержать верх.

Рука на моем плече вырывает меня из моих мыслей, и мне удается перевести взгляд на Броуди.

— Что сказали маги? — Хриплю я, и его глаза опускаются, чувство стыда охватывает его на мгновение, прежде чем его взгляд снова встречается с моим.

— Они попросили, чтобы они сами разобрались с этой катастрофой.

Черт.

— Им не нужна наша помощь. — Это тяжелое заявление, достаточно сильное, чтобы сломать меня, поскольку я осознаю тот факт, что эта женщина причиняет эту боль из-за меня. Потому что корона моя.

Обрывок мысли проносится у меня в голове, и я почти поддаюсь ей, прежде чем быстро загоняю ее обратно. Вручение ей короны не удовлетворит злобу внутри нее. Все, что это даст, это даст ей силу вызывать неограниченное количество бедствий.

— Что нам теперь делать, принцесса? — Спрашивает Крилл, прижимая меня к Рейдену с другой стороны. Я смотрю на каждого из них, молча пытаясь собрать в себя как можно больше сил, но мне кажется, что мой мир рушится, в глазах темнеет, и есть только один человек, которого мне нужно найти. Один человек, чей совет может меня успокоить.

— Мне нужно поговорить со своим отцом.

34

АДРИАННА

Р

ейден ведет меня к нашей личной палатке, которая была установлена посреди всех остальных, и я падаю на кровать-гамак, позволяя мягкому покачиванию взад-вперед успокаивать меня, пока я смотрю на свой мобильный телефон. Ребята снаружи, они дают мне уединение, о котором я не просила, но знаю, что мне это нужно, и я бесконечно благодарна за это.

В групповом чате с моими Криптонитами есть приличная куча сообщений, но я оставляю их на потом, просматривая свои ограниченные контакты, пока не появляется имя моего отца.

Я не знаю, что сказать, я не знаю, что делать, но я никогда не почувствую себя лучше, если буду просто лежать здесь, уставившись на устройство, вместо того, чтобы что-то делать.

Прежде чем струсить, я нажимаю на его имя на экране, и звенящий звук мгновенно отдается эхом в моих ушах. Мое дыхание сбивается, когда я пытаюсь вдыхать медленно и выдыхать резче, чем необходимо, в попытке сохранить как можно больше спокойствия и собранности.

Пять гудков, и шум прекращается, мгновение спустя воздух наполняет звук его голоса. — Эй, Адди, девочка, это ты?

Я глубже зарываюсь в ткань гамака, мои веки закрываются, когда его голос мгновенно успокаивает мой взбудораженный разум.

— Привет, папа.

Между нами повисает пауза молчания, и я знаю, что это из-за тяжести моего тона. Вероятно, он уже чувствует, что я в замешательстве. Никто не знает меня лучше, чем этот человек, и теперь он должен найти в себе силы помочь мне пережить эту бойню.

— Поговори со мной.

Трех слов, сказанных с такой добротой, с таким пониманием, что этого достаточно, чтобы у меня перехватило горло, когда я сдерживаю ненужный всхлип.

— Я не знаю, что делать, папа, — признаюсь я, снова чувствуя себя подростком, когда смотрю в потолок, пытаясь собрать воедино слова, которые могут хотя бы начать передавать мои чувства. Он не давит и не требует ответов. Он ничего не делает, позволяя тишине растянуться между нами, пока я веду себя по лабиринту, который сформировался в моем сознании. — Я потерялась во всем этом хаосе. Я не знаю, какой путь ведет наверх, и мне кажется, что я делаю каждый шаг в неверном направлении. Я не знаю, как со всем этим бороться. — Слова срываются с моих губ, сотрясая воздух, когда я произношу их вслух, а он по-прежнему молчит.

Крепко зажмурив глаза, я плотно сжимаю губы. Плотина эмоций в моем сознании прорвана, я готова сорваться со скал водопада, к которому они несутся.

— Она на шаг впереди, папа. На. Каждом. шагу. Я ничего не могу сделать правильно, не вызвав еще большей резни тем или иным способом. Потери растут, ущерб невыносим, и вера в меня тает.

— Вера других или твоя вера в себя? — Его слова заставляют меня замереть, поскольку они прокручиваются в моей голове снова и снова.

Дерьмовый вопрос, и мы оба это знаем. Может, и нет. Может быть, в его словах есть доля правды, и я просто не хочу признавать, что он прав.

— Неважно, что именно, — начинаю я, но его вздох быстро заставляет меня замолчать.

— Не заставляй меня называть тебя полным именем и читать лекцию. Я не хочу, но я сделаю это, — предупреждает он, угроза похожа на ту, которую я слышала много раз раньше, но никогда не ставила на карту так много. — Ты должна чувствовать все эти эмоции, Адди. Все. Из. Них, — произносит он твердым голосом по телефону. — Давай разберемся с ними, снимем их все с твоей души, а затем сможем вернуться к ним с более логичным подходом.

Сжимая губы, я понимаю, что его слова имеют смысл, но это не заставляет меня захотеть сделать это. Не тогда, когда моя изначальная боль всё ещё кружится вокруг меня, отчаянно пытаясь укорениться, но если я позволю ей остаться, если позволю удерживать меня в плену, то никогда не найду выхода.

— Ты здесь единственная, кто контролирует ситуацию, Адди. Ты. Сосредоточься. Все в порядке. Я