Жена в наследство, или Трудности драконьего развода - Нина Новак

— Как же я люблю нашу семью. Всех собак сразу повесили на пустого и слабого, но просто так меня убить не выйдет, Натан. Мы не в темных веках, а наш дорогой император Эдриан до боли любит порядок и закон.

Мари кидает на старшего брата полный ненависти взгляд, а Натан делает к нему шаг. Но сестра хватает его за локоть.

— Что ты задумал, Ал? — спрашивает она с напряжением.

— Я? — Ал изображает удивление и лыбится. — Я ничего не задумал. Я чист как слеза младенца. А вот Лиз Карен — нет. Если покопаетесь, обнаружите интересное. Печати на жрецах несут следы ее силы. Почерк Шарлена… очень узнаваем.

— Я тебя прикончу…

Но Мари снова удерживает Натана, впивается в его рукав длинными ногтями.

— Как ты подделал силу Лиз, Ал? — шипит она.

— Я ничего не подделывал, — пожимает плечами Ал. — Но, думаю, вы замнете это дело, разве что хотите, чтобы Лиз предстала перед имперским трибуналом.

— Не верю этому пустому, — Натан поворачивается к Мари. — Пусть позовут Ларшиса. Нужно все проверить.

Ал увязывается за Натаном и походочкой вразвалку входит следом в комнату за алтарем.

Натан же отключает эмоции. Не сейчас. Позже он размажет урода, раскатает по внутреннему двору замка.

Комната, где на полу лежат тела жрецов, окутана странной тишиной. Натан подходит ближе и опускается перед ними на корточки. Печати молчания четко видны на предплечьях. Простые, но явственно не шарленские.

Через пару минут врывается Ларшис. Он без слов опускается рядом, одним движением надевает перчатку и касается кожи мертвого.

— Что это за печати? — спрашивает Натан глухо.

— Казенные, — Ларшис ругается под нос. — Были запрещены еще при прошлом императоре. Давай, сниму слепок магии.

Натан отходит в сторону и отрешенно наблюдает за тем, как Ларшис работает, используя несколько разных артефактов. Мари обхватывает себя руками.

— Что там? — с тревогой спрашивает она.

— Никаких следов магии теней, — выдыхает Ларшис облегченно. — Все нейтрально, лорд Саршар вас обманул.

Натан оборачивается к Алу, который последовал за ними. Самодовольная усмешка сползает с лица братца, и он бледнеет.

48.

Я киплю от злости! Меня затащили в комнату и оставили там под охраной, будто я способна сбежать или натворить бед.

Несколько раз измерив шагами комнату, от стены до балконной двери, я решаю взбунтоваться. Хватаюсь за дверную ручку, и магический код срабатывает с тихим щелчком. Дверь распахивается, являя широкую спину боцмана.

Мой телохранитель оборачивается, и его лицо озаряет такая добрая, открытая улыбка, что мой гнев мгновенно сходит на нет.

— Проводить вас, миледи? — спрашивает он.

Я выдыхаю, так как спорить с необходимостью охраны глупо и бессмысленно. Зря я накручиваю себя, а вот Мона и Ал способны на любую подлость. Боцман здесь не для того, чтобы меня злить, а чтобы защитить.

Но ответить я не успеваю — в коридоре появляется Пчелка Софи. На ней снова одно из карикатурных платьев Моны, прибавляющих девочке возраст.

Впрочем, сейчас не до наряда. Пчелка бледна, глаза широко распахнуты, а руки дрожат.

— Что случилось? — я хватаю ее за плечи и быстро затаскиваю в спальню, захлопываю дверь.

— Лиз, я не хотела! — она всхлипывает, голос срывается. — Они меня обманули!

— Кто? — я указываю на кресло, и Пчелка падает в него, закрывая лицо ладонями.

— Лиииз, мне конец, — стонет она, и я едва сдерживаю желание встряхнуть ее, чтобы прекратила причитать.

— Пчелка, — я сажусь напротив, скрестив руки, стараясь говорить спокойно, хотя внутри все дрожит. — Если расскажешь, что натворила, я, возможно, смогу помочь. Но перестань ныть.

Господи, во что эта дурында снова вляпалась? Меня обуревают самые мрачные предчувствия.

— Ты ведь помнишь, какая у меня магия, — Пчелка поднимает на меня полные страха и надежды глаза.

— Еще бы не помнить, — усмехаюсь, стараясь разрядить обстановку.

Но Пчелка и ее дар — это всегда неприятности, особенно если в деле замешана Мона.

— Мама с папой не знают, — продолжает она, теребя подол платья. — Я сама не понимала, что это, пока силы не проявились. Мона сразу обещала помочь. Водила меня к ведьме, учила... — Пчелка всплескивает руками. — Она столько сделала, а потом взяла и решила все повесить на меня! Как можно быть такой предательницей?

Я скептически щурюсь:

— И правда, откуда только предатели берутся? — притворно вздыхаю, но Пчелка сразу улавливает мой намек и краснеет.

— Прости, Лиз… Но ты не все знаешь. Я подделала твой слепок магии. Я не догадывалась, что это серьезно.

Так, так… Я напрягаюсь и хмурю брови. Пчелка закатывает глаза к потолку, вздыхает, а я жду — замолчит или признается?

Торопить сестру не хочу и просто наклоняюсь вперед, беру ее за руку, мягко подбадривая.

Пчелка прикусывает губу и выпаливает:

— Помнишь, когда меня украли торговцы магами, а ты помчалась вслед за мной, чудом нашла их главаря? Договорилась остаться с ними взамен меня. Мол, твой дар ценнее.

Пчелка горбится в кресле, а я не вкурсе тех дел. Перед глазами мелькают лишь обрывки теней. Пытаюсь ухватить воспоминания, но голову сдавливает обручем боли, виски пульсируют.

Нет, не вспомнить — вся суть прежней Лиз, включая тело, силится сохранить воспоминания в тайне.

— Дальше, — прошу я хрипло. Попытки вспомнить чужое прошлое как будто забрали силы.

— Они согласились, — по щекам Пчелки текут слезы и я понимаю, что ей больно вспоминать то страшное происшествие. — Ты накинула на меня свою шаль и велела бежать к миссис Саурус. Я была в панике, еле добралась до их хижины. Миссис Саурус отвела меня в замок, а Мона... Мона сказала, что ты связана с преступниками и сбежала от Ала.

— А что шаль?

История странная и я не представляю, получится ли вспомнить, в чем там подвох. Лиз явно не была простой дочкой лорда, раз вызволила сестру. К тому же знала ведьму, способную перемещать между мирами.

— Мона уговорила меня использовать шаль для слепка твоей магии, — Пчелка кусает губу. — Я думала, мы просто тренируемся. Хотела показать, как круто я копирую сложные фоны. А твой... он многослойный, запутанный. Я сделала копию, и мы вложили ее в