Жена в наследство, или Трудности драконьего развода - Нина Новак

Печати правды. Я читала о них. Помеченный умирает, стоит ему раскрыть чужую тайну. Холод пробегает по спине.

— И это еще не все, так? — мой голос звучит глухо.

— Нет, не все. Я бегаю по замку, стараюсь собирать информацию, Лиз. Зачем ты потребовала развод? Мы погибнем…

— Пчелка, что ты еще натворила?

— Я ничего! Но Ал… И Мона, — Пчелка начинает волноваться. — Они использовали тот слепок против тебя, Лиз! Жрецы, которые подстроили черные лепестки, были убиты печатями правды. А на них был след твоей магии!

— Что ты такое говоришь? — я в ужасе подаюсь назад.

— Но я узнала их план! — Пчелка вскакивает, голос дрожит от волнения. — Помнишь, как Мона посмеялась над моим платьем? Я разозлилась, порезала наряд и хотела подкинуть в ее комнату со слизняками.

Она виновато опускает голову, и я улыбаюсь — детская месть, это так похоже на Пчелку.

— Я услышала их разговор, — продолжает она. — Тебя собирались отравить, выдав это за гнев богов. А жрецов убить печатями с твоими следами. После свадьбы Шарлен все равно перешел к Натану, ты им больше не нужна. Они думают, что он с удовольствием передаст управление Алу, а сам займется флотом и обследованием дна.

Что за черти эти Ал и Мона? Я слушаю сестру не перебивая, но, конечно же, картина мне полностью ясна. Подставить меня, убрать свидетелей, свалить вину на мою магию, избавиться от Пчелки, которой многое известно…

— И я применила заклинание снятия магии, — Пчелка говорит тише, но с гордостью. — Печати стали нейтральными. Еле успела! Натан нашел жрецов, а Ал начал обвинять тебя.

— Почему не снимешь метку с силой Натана с Моны? — спрашиваю я.

— Потому что завязала метку и энергию будущего младенца на Натана. С печатями было иначе, я тогда не все умела.

— Спасибо, Пчелка, — я еле выдавливаю из себя слова, на нервной почве немеют губы. Представляю, чем эта история могла бы закончиться, если бы не раскаявшаяся сестра.

— И тебе спасибо. Ты могла меня бросить.

Я беру сестру за руки.

— Слушай, я закажу тебе новые платья. Но не блестящие и модные, а удобные и соответствующие твоему возрасту.

Пчелка кривится, но я похлопываю ее по рукам и продолжаю:

— Наша жизнь изменится. Она будет сложной, так что решай сейчас. Примешь мой подарок, поддержишь, или вернешься к отцу.

— Я останусь рядом с тобой, Лиз.

В этот миг из коридора слышатся крики и я узнаю высокий голос Моны:

— Открывай, мерзавка! Я знаю, что это ты убила жрецов!

Мы с сестрой переглядываемся, а Мона продолжает:

— Задумала забрать Шарлен, да? Вам с сестрой не привыкать отбирать жизни!

— Лорд Саршар не велел пускать в спальню его супруги посторонних, — раздается зычный голос боцмана.

— Это я посторонняя?! Я чужая?! А эта тварь водится с торговцами магами и контрабандистами! Вот откуда у нее печати молчания!

У Моны, не скажи, истерика? Но как будет выпутываться Ал? Вот что интересно.

Пчелка сжимает мою руку и тихо шепчет:

— Я подсматривала, когда нашли жрецов. Печати нейтральны, они не смогут доказать свои лживые обвинения. А Ала Натан велел своим людям запереть.

В дверь стучат, и Мона выкрикивает:

— Убери от меня руки, мужлан! О, Натан, ты пришел! Я все знаю про эту интриганку! Она задумала бежать с другим и изменяет тебе! Вот почему почернели лепестки, вот почему она убила жрецов, которые могли рассказать о причине божественной немилости! Лиз знает, что грозит ей за измену дракону! — Мона специально кричит, превращая свои жалобы в сплошной восклицательный знак.

— Хватит врать, Мона, — цедит Натан с раздражением.

Пухлые губы Пчелки растягиваются в довольной улыбке и она теплыми пальцами обхватывает меня за запястье.

49.

Мои нервные клетки совсем не готовы к столкновению с Моной, но сидеть в домике тоже не дело. Мне нужна информация.

Я тянусь к ручке двери, но тут подбегает Пчелка, хватает за пальцы. Ее глаза, огромные и умоляющие, блестят от страха. Сестра тихо шепчет:

— Если Натан узнает о моем участии, он это так не оставит, Лиз. Скорее всего, отправит в какую-нибудь закрытую исправительную школу. Если не хуже…

Я вспоминаю, как холодно Натан говорил о блокировке теневой магии у своего будущего ребенка.

О других его угрозах пытаюсь не думать, это слишком страшно.

Увы, но проблем в том, что я тоже не знаю, как темная магия повлияет на юного дракона. Безусловно, надеюсь на себя, на то, что изучу магию и смогу воспитать ребенка без ужасных последствий.

Душу царапает тревога, в моем положении сложно сохранять уверенность. Естественно, я боюсь ошибиться, боюсь сделать неправильный выбор, подставить тех, кто мне доверился.

Но огненная магия малыша вдруг тянется ко мне, успокаивает. Ох, он снова “на связи”!

Если малыш общается, поддерживает меня магией, значит, тени для него уже не тайна. Блокировать его силы поздно.

— Я тебя прикрою и защищу, — отвечаю Пчелке и тяну дверь на себя.

Что же касается Натана… к сожалению, он показал свое желание контролировать и жестоко подавлять нас с ребенком. Меня это не устраивает.

Дверь распахивается, и Мона врывается в спальню, чуть не сбивая меня с ног. Щеки пылают, глаза лихорадочно блестят. Никогда не видела эту змею такой — она на грани, готова взорваться. Кажется, провал Ала лишил ее рассудка.

Фурия готова вцепиться мне в лицо, но Натан быстро встает между нами, один только его строгий тяжелый взгляд заставляет Мону отступить.

Уголки ее губ дергаются, что свидетельствует о нервозности. Она сейчас как загнанный зверь. Глаза бегают, на лице написана паника.

— Вся ирония заключается в том, что мой брат самолично вызвал императорских экспертов, чтобы проверили печати, — сообщает Натан. — Похвальная прыткость. Кто мог подумать, что весь хитроумный план сорвется и эксперты найдут на жрецах следы магии Ала и… — Дракон делает небольшую паузу. — Обнаружены и твои следы, Мона.

Натан становится так, чтобы закрыть меня от нее. Я сжимаю руку Пчелки — ее пальцы дрожат. Боюсь, что Мона в ярости набросится на девочку.

А змея сатанеет. Кидается к нам, но Натан останавливает ее.

— Это все ты, — она указывает пальцем в Пчелку. —