Берта сдаваться не умеет - Екатерина Началова

«Доберется ли? Дождется ли? Лучше бы ее, конечно, вывезти не в город, а в поле... И хорошенько его оцепить. Пусть Синай купит ближайшее поле? Хм-м... Любопытно... Нет. Противовирусное ещё не подействовало».

Нацепив на себя маску невозмутимости, которой не было и в помине, Крис постучал в комнату и... с досадой скривился, когда дверь открыла не Берта.

Показалась Фэа, рябое лицо которой расплылось в улыбке.

— О-о-о! Жених!

— Доброго дня, — Крис кивнул, мгновенно раздражаясь.

«Этой гиены ещё не хватало».

К Фэа он относился настороженно. Было что-то нехорошее в этой вечной ухмылке... Внешне маг изобразил вежливую полуулыбку.

— И тебе не злого, — Волчица ещё шире улыбнулась и опередила его вопрос. — А Бертуси нет. Идём, покажу где.

Крис мысленно поморщился.

— Не стоит утруждаться, просто скажи, — сдержанно ответил. — Сам найду.

— Мне несложно, — Волчица отмахнулась от него, и, виляя по-мужски узкими бедрами, пошла впереди. Чертыхнувшись, Крис нехотя направился следом.

— Подвоз уже уехал, не знаешь? — спросил, вынужденно сбавляя шаг и еле волочась сзади. Идти рядом с Волчицей он не хотел. Та, будто специально, не спешила.

— А подвоза не было, — прозвучал как обычно смешливый голос и Крис чуть не закашлялся, невовремя вдохнув.

«Не было подвоза?! Всегда как часы, а сегодня — не было?! Подозрительно».

— Дурная новость, — нахмурился.

— Наши беспокоятся, — подтвердила мысли Фэа. — Маловато Быков осталось... И пожрать не везут, а так и сдохнуть недолго. Еще и после такой ночи... Про убийство-то уже знаешь?

Они вышли в холодный двор, и она остановилась, по-прежнему взирая на Криса со своей фирменной кривой ухмылкой. Все больше раздражаясь, он свысока глянул на Волчицу. В памяти мгновенно всплыл вид Быка с перерезанным горлом. Разумеется, Крис знал, о каком убийстве речь, но сообщать о собственной осведомленности в планы не входило.

— Какое убийство?

Промозглый ветер трепал волосы так же, как и Фэа — нервы.

— Бычка симпатичного зарезали на рассвете. Который к Берте подкатывал. Конкурента твоего, — Волчица широко улыбнулась, сверкнув темной дырой на месте выбитого зуба.

— Какая утрата, — без доли печали уже язвительно прокомментировал Крис, чувствуя, как истощается терпение. — Так, где Берта?

— Вон где! — Фэа махнула рукой на дальнюю башню и, как всегда, усмехнулась.

Крис перевел взгляд на башню, в которой обычно закрывали самых буйных, и с немым вопросом уставился на Волчицу. Все рецепторы уже вопили: «Тревога!».

— На Бертусе кровь того быка почуяли, так что Малек ее... ф-фить! — она с удовольствием присвистнула и, нисколько не печалясь, оскалилась.

— Ф-фить! — вторил мужской голос сзади и Крис развернулся. Три Волка подходили сзади неторопливо, словно крадучись.

«А теперь только плавно...»

— Кровь Быка на Берте? — уточнил, стараясь держать всех четверых в поле зрения, но один все равно заходил на спину. Не отводя глаз от Волчицы, Крис чувствовал, как в кровь, словно в топку вбрасывается адреналин. Спина предупреждающе заныла, чувствуя за собой опасного чужого, но задавать вопросы Крис не прекращал: говорить нужно было как можно дольше и узнать как можно больше. — Как его кровь могла на ней оказаться?

Та пожала плечами.

— А мне почем знать? Есть кровь, значит убила, — сказала и опять ощерилась улыбкой гиены, которая традиционно оставляла сомнение в ее словах. — Я на твои вопросы ответила, теперь ты добром на добро ответь. Бальзамчиком-то поделись. Помнишь, я просила, а ты промолчал? Прикинь, я как-то огорчилась.

Волчица сделала притворно обиженную гримасу, и окружившие мага Волки синхронно неодобрительно качнули головами.

Только ли бальзам ей нужен? Неизвестно. Предлог или единственная причина? Связь с убийством Быков? Возможно. Кровь на Берте? Возможно.

— Нехорошо просьбы игнорировать, Змей, — вкрадчиво прорычал Волк за его спиной. — Видишь, Фэа какая добрая. Невесту тебе показала. Ни слова злого не сказала. А ты лекарством поделиться не хочешь...

Волки укоризненно цокнули.

Ощущая на себя четыре пары пронзительных желто-серых волчьих глаз, Крис опять бросил взгляд на башню, где заперли Берту. Мозг стремительно заработал, обрабатывая варианты.

Вдох...

Один-два-три-четыре... Смертельно. Два-три-четыре-один. Скорее всего смертельно. Три-четыре-один-два. Смертельно... Четыре-один-два-три...

Выдох.

Крис слегка улыбнулся.

— Прошу прощения, Фэа, — вежливо произнес вслух. — Не предполагал, что задел твои чувства. Конечно, я готов поделиться.

Очень-очень медленно Крис достал из кармана крошечную темную бутылочку, заготовленную для Берты, и вложил ее в протянутую руку довольно скалящейся Волчицы. Фигуры Волков застыли. Крис знал, что этот миг ключевой: либо отступят, либо будет так, как будто он не захотел добровольно отдать бальзам. Тогда в дело вступит относительно приемлемый вариант «три-один-два-четыре», предположительно обещающий ему несмертельное ранение всего лишь средней тяжести.

Вдох...

— Приятно иметь с тобой дело, Змей.

Выдох.

Волки растворились в серой крепости. Крис постоял на месте еще с минуту и резко развернулся, быстро направляясь к своей комнате.

Волки не имели значения, бальзам не имел значения, важна была жизнь.

...и Берта.

Глава 28. Ближе!

Старшина отвел меня в специальное помещение для преступников. Конечно, вся Эгида была специальным помещением для преступников, но и тут встречались особо опасные, требующие отдельного содержания.

Я, например.

Меня заперли в самой далёкой от реки башне. Высоко, практически над потолком светилось узкое окно. Даже если и исхитришься долезть и пролезть — добро пожаловать на тот свет, разобьёшься с высокой стены с первого раза. Маленькая комната была холодной до промозглости: дырка нужника выходила на открытый воздух и на пару с незакрытым окном выхолаживала комнатку до предела. Хилая деревянная дверь у отхожего места, формально его отгораживающая, не спасала ситуацию.

Через пару часов я начала замерзать. Теплый плащ остался лежать на моей постели. Хорошо, хотя бы на мне была поддоспешная стеганка, набитая конским волосом, которую я не сняла ещё с ночи, не было сил. Не знаю, как бы я без нее держалась. Жечь было нечего... и нечем. Твердое, почти каменное дерево лежанки не покрывал ни матрас, ничего. Минимум удобств. Наверное, чтобы запертым думалось лучше.

Еду и воду, правда, принесли, просунув тарелку