Свет из прошлого - Надежда Васильевна Ефремова

Приехав в магазин, Марина ощутила какое-то беспокойство, какая-то мысль мелькнула и пропала… Только спустя какое-то время она поняла, что хочет узнать о состоянии Олега. Нужно было позвонить в больницу и спросить, как он там, не стало ли ему хуже. За другими хлопотами она совсем забыла о нем. Она поймала себя на мысли о том, как быстро может измениться отношение к человеку. Как с хорошего на плохое, так и обратно. А зависит все от поступков людей.

По телефону сказали, что он пришел в себя, состояние удалось стабилизировать. Сотрудница справочной службы оказалась словоохотливой, тем более что случай пациента ординарным не назовешь. По ее словам, Олегу сообщили детали его спасения, отчего он казался потрясенным, полным чувства благодарности и раскаяния.

— Ну надо же! Большое спасибо за информацию. Радует, конечно, что он якобы раскаивается. Спасибо вам.

Марина поблагодарила общительную сотрудницу и какое-то время еще пребывала в размышлениях о судьбе Олега, о том, как принятые им решения и совершенные поступки привели к закономерному результату. Теперь Олег находился в новой ситуации, и будущее его зависело от того, какие решения он примет сейчас и какие поступки совершит…

Прошло около часа, и Марине позвонили из реанимации сообщить долгожданную новость, что Эрнест Петрович пришел в себя!

Марина задохнулась от переполняющих ее эмоций и сразу набрала номер Стаса.

— Представляешь, очнулся! Открыл глаза! Отвечал на вопросы врачей! Может говорить и понимает, что происходит! Я только маму домой отвезла! Надо ехать за ней, отвезти ее к нему, Стас! Он пришел в себя! Ура!

— Я понял, понял, Марин! Что-то ты совсем расчувствовалась. Сейчас заеду за тобой, заберем Светлану Валерьевну и поедем в больницу.

Мать от такой новости совсем не могла сосредоточиться. Что-то бормотала, металась по комнате, одеваясь и собираясь. Наконец она совладала с собой, вышла на улицу и в машину села уже успокоившись. Весь путь она не проронила ни слова, с тревогой во взгляде смотрела в окно. Около получаса езды — и вот они стояли возле палаты.

— Он, конечно, все понимает, может говорить, отвечать, но сильно на него не наседайте, не требуйте долгих разговоров пока. И давайте по одному. Максимум человека два пустим. Но не вместе, по очереди. Марина Ивановна, проходите первой. Вы все-таки дочь, — сказал врач.

Марина глубоко вдохнула, резко выдохнула, сделала усилие и вошла в палату. На мгновение она остановилась, глядя, как Эрнест Петрович смотрит в окно, уже не лежа, а почти сидя, облокотившись на подушку спиной. Услышав, что кто-то вошел, он повернулся и заулыбался.

— Марина, привет! — обрадовался он.

— Эрнест Петрович! Здравствуйте! Как же мы вас ждали! Как вы себя чувствуете?

— Ну, могу сказать одно: я себя чувствую, — улыбнулся ее отец.

Марина подошла поближе, взяла стул и присела у кровати.

— Вы помните, что с вами произошло?

— Отдельные моменты, будто отрывками. Но и в целом осознаю. Я понимаю, что без сознания провел какое-то время, с врачом я уже успел поговорить. Знаешь, Марина, мне даже сны снились в том состоянии. Вот, например, что ты приходила и рассказывала мне что-то про мою дочь. А потом вообще удивительное — что ты же привела ко мне бывшую мою жену. И будто она совсем не изменилась, стояла тут и разговаривала со мной. Видимо, настолько эти воспоминания и желания во мне укоренились, что всплывали в голове сами собой. Ведь у меня нет дочери, Марин. А сны такие яркие, представляешь? Даже какие-то отдельные фразы мне запомнились. Да, хотелось бы мне, чтобы это было правдой. — Он задумчиво посмотрел в окно, а Марина улыбалась, зная, что сейчас сообщит ему кое-что интересное.

— Эрнест Петрович, мы же с Олей жили в вашем доме…

— Жили? — Мужчина встревоженно посмотрел на Марину. — Почему жили? А сейчас что, не живете?

— Эрнест Петрович, не переживайте, с домиком все в порядке. Просто за это время у меня устроилась личная жизнь, и мы живем теперь в квартире у одного замечательного человека. Ой, там отдельная долгая и интересная история. В общем, все у нас хорошо. Но новость для вас у меня все же есть. Сразу скажу, она хорошая. У вас на чердаке я нашла сундук. Заглянула туда, когда прибиралась, увидела много старых фотографий. Потом, когда вы пропали, я перебирала эти снимки в надежде вычислить каких-нибудь ваших родственников для ускорения поисков.

— Да нет у меня родственников, Марин…

— Ну, это не совсем так. Я нашла ваш свадебный портрет.

— Жену мою, что ли, отыскала? — удивился и приподнялся на кровати Эрнест Петрович, внимательно слушая Марину.

— Какой вы проницательный! Да ее и искать-то не пришлось. Дело в том, что на той фотографии запечатлена рядом с вами моя мама.

— ?!

— Ваша бывшая жена — это моя мама!

Мужчина смотрел на Марину не моргая и молчал. Потом спросил:

— Что ты сказала? Твоя мама — это Светлана Ткачева?

— Да, Светлана Валерьевна Ткачева, все верно. У меня с ней, разумеется, уже разные фамилии, я же замужем была. Она с момента вашего развода носит девичью фамилию, а я, наоборот, после своего развода девичью не возвращала. Посчитала, что незачем, да и с документами возня.

— Получается, у Светы дочь родилась? — тихо спросил Эрнест Петрович. — Недолго же она думала, — как-то разочарованно отметил он.

— Вы не поняли, у вас с ней родилась общая дочь. То есть вы — мой отец, Эрнест Петрович.

Мужчина смотрел на Марину не отрываясь и пытаясь усвоить смысл сказанного.

— Марина, а ты сейчас серьезно это говоришь?

— С такими вещами я шутить не привыкла, — улыбнулась Марина.

Она взяла его за руку и повторила:

— Я твоя дочь, пап. У тебя есть родственники. И похоже, сама судьба нас свела. Не зря же мне так хотелось работать в этом антикварном магазине. А твои сны — это что-то удивительное, потому что я и правда приходила и рассказывала тебе об этом, говорила с тобой. А мама… она тоже приходила. Так что, похоже, это были не сны, а ты все это просто слышал. Вот такие дела.

— Не может быть! Этого же просто не может быть, Марина! Как же так? Ты что, моя дочь, что ли? У меня есть дочь, и это ты?

— Да, — улыбалась и вытирала слезы счастья Марина.

Они держались за руки и смеялись, слезы текли у обоих сами собой.

— Ну и ну! — приговаривал расчувствовавшийся Эрнест Петрович.

— У меня есть результаты теста ДНК.

— Да верю я тебе, Мариночка, верю! Дочь! У меня есть дочь! — все