Темный Страж - Сиара Хартфорд

Она не могла лгать.

Я проглотила страх и натянуто улыбнулась, стараясь скрыть любую тревогу, которую могла испытывать из-за него.

— Смогу ли я когда-нибудь вернуться в человеческий мир? — наконец сказала, надеясь, что ее раздражение от этого вопроса затмит тот факт, что спросила о ее Темном Страже.

Бевгье наклонилась ближе, и ее присутствие внезапно сделало воздух очень тяжелым. Она убрала прядь волос с моего лица, ее палец задержался на моей щеке, а глаза скользнули по моему лицу к груди.

— Нет, моя милая Тесанна. Ты — одна из моих драгоценных любимиц. Драгоценное дополнение к моему гарему.

Драгоценное дополнение. Эти слова зазвенели в моей голове, отзываясь эхом в моем сознании. Их уже произносил чей-то знакомый мужской голос.

Она подняла мой подбородок указательным пальцем, затем провела им вниз по шее, между грудей и до пупка. От этого прикосновения по мне прошла волна жара, которую одновременно желала и ненавидела. В ее взгляде было что-то очень сексуальное. Я не осмелилась пошевелиться или отреагировать, боясь, что она снова коснется меня.

— Я понимаю, в чем твоя привлекательность.

— Привлекательность, Ваше Величество? — спросила, стараясь игнорировать то, как она на меня смотрела, и то, как воздух вокруг стал холоднее.

Она не ответила. Вместо этого встала, нависнув надо мной, и провела пальцами по моим распущенным волосам.

Затем наклонилась и прижала свою щеку к моей.

— Мой Темный Страж любит тебя, маленькая Тесанна, — прошептала она мне в ухо, и вместо того, чтобы отстраниться, провела языком по моей шее до впадины у основания горла.

Я застыла, стараясь не отпрянуть и пытаясь замедлить бешеное биение сердца. Казалось, будто оно вот-вот вырвется из груди. Что-то внутри говорило, что она не из тех, кто примет отказ. Что если отвергну ее, все станет гораздо хуже. Я проглотила страх.

— Он хочет тебя, — сказала она. — А кого хочет он, того хочу и я.

Глава 26 ~ Полуночное яблоко

Керес

Почему она была такой особенной?

У Розалин оставались смутные обрывки воспоминаний. Этого никогда не случалось ни с одной другой Девой, но я ощущал волны ее замешательства. Она несколько раз спрашивала, знала ли она меня или была где-то в местах, в которых мы бы встречались.

— Должно быть, я что-то упустил, — сказал Дому Привратника, хотя особой помощи от него не ждал.

Я сидел на полу в покоях Розалин, рядом стоял ее портрет, а передо мной лежала куча книг. Я бы солгал, если бы сказал, что не поглядывал на ее лицо каждые несколько секунд.

Бевгье было нужно, чтобы я провел одного из ее высокопоставленных чиновников через портал, и это дало мне двадцать четыре часа в Доме Привратника, пока моя теневая магия восстанавливалась. И собирался использовать каждую секунду, чтобы найти хоть что-то, что помогло бы мне вытащить Розалин с Неблагого Двора. После того как отправил того чиновника по делам, я прошелся по всем комнатам, оставив ее покои напоследок. Не мог входить туда, пока со мной жила одна из Дев.

Дом Привратника был очень строг в этом плане. Им нужно было место, где они могли бы чувствовать себя в безопасности. Но как только я оставался дома один, это уже не имело значения.

Я взглянул на черную металлическую статую лошади в углу и странную скульптуру яблони рядом с ней.

— Похоже, она проверяла тебя, — сказал с усмешкой. Одна из жаровен вспыхнула чуть ярче. — Она определенно проверяла и меня.

В моей груди вспыхнуло тепло при воспоминании о губах на моей шее, о волосах, касающихся моей обнаженной груди, и о коже под моими пальцами.

Что же в ней было такого, что превращало мою кровь в жидкий огонь?

Покачал головой, и улыбка исчезла. Ее страх был не таким, как у других девушек. Он всегда был пронизан гневом и любопытством, и лишь когда она рассказала мне о своем умершем муже, понял почему.

Но неужели только это делало ее другой? То, что она любила и потеряла?

— Что еще отличает ее от других?

Может быть, дело было в том, что она старше и более зрелая. Или в том, что она пришла сюда по собственной воле, вместо своей сестры. Такой уровень самопожертвования не проявляла ни одна другая.

Я не особо верил в судьбу, но так было предопределено, чтобы имя ее сестры было названо после того, как Розалин потеряла мужа. Зловещая мысль пронзила меня.

Кто был тот Темный Фейри, что убил ее мужа?

Вновь покачал головой. Что-то подобное не могло быть спланировано. Не так просто. Слишком многое должно было совпасть, чтобы именно имя ее сестры оказалось выбранным, чтобы Розалин присутствовала при выборе и согласилась пойти вместо нее.

Такое нельзя спланировать, верно?

Отогнал эти мысли, пытаясь смириться с тем, что, по какой бы причине ни было — Розалин была приведена ко мне. И когда она смотрела на меня, то видела сквозь страх и гнев, того, кто скрывался под этим лицом.

Я не мог не задаться вопросом, не помогло ли ей то, что она не была защищена моими тенями, восстановить часть своих воспоминаний в Неблагом Дворе? Что, если эти воспоминания имели отношение к разрушению проклятия?

Надеялся, что это не так. Если это окажется правдой, значит, я сам себе мешал снять проклятие на протяжении пятисот лет, пытаясь единственным известным мне способом защитить Дев.

Я и так уже чувствовал себя полным идиотом, а тут еще и это… Но чем больше об этом думал, тем отчетливее вспоминал, насколько много внимания Бевгье уделяла воспоминаниям. Они были достаточно важны, чтобы она стремилась их стереть. Она всегда настаивала на предосторожностях, чтобы магия успела закрепиться и воспоминания Дев были утрачены навсегда.

Я поежился. Даже если дело было в воспоминаниях, должно было быть что-то еще. Какой-то катализатор. Затем громко рассмеялся, звук эхом разнесся по пустым коридорам моего дома.

Эмоции.

Бевгье ожидала, что я смогу чувствовать их эмоции, а близость делала их сильнее. Мне не разрешалось прикасаться к ним, потому что прикосновение усиливало связь еще больше. Я был их последней связью с прежним миром, и именно поэтому мою внешность изменили, а настоящее имя не произносили.

Возможно, именно украденные мгновения с Розалин и разожгли в ней обрывки воспоминаний. Если это правда, мне нужно было разжечь этот огонь. Найти что-то, что она вспомнит, не связанное со мной. Что-то, что она сможет держать в