В твоё доверие. По рукоять - Ди Темида

Какая же я…

Несуществующие боги!

Сейчас я была так благодарна полумраку помещения, скрывшему эмоции. Я уверена – на лице отразилось всё. Судорожно вздохнула, заставляя себя не заорать в голос, и попыталась сконцентрироваться, в том время как Шайло всё без умолку верещала:

– Я поэтому и удивилась, что ты приехала с ним, ненароком даже подумала, может, какой-то личный повод. Для всех, кто вас видел и обсуждает, ты просто выглядишь как очередная…

– Шлюха, – прошептала я, остекленевшим взглядом смотря куда-то в сторону.

– Эм… Пассия, – поправила меня подруга и наконец-то, кажется, что-то заметила. – Грейс, ты в порядке?

Внутри опустился поршень, выдавивший подобие улыбки.

– Да, да, – я прочистила горло, лихорадочно обдумывая, как закруглить едва начавшийся злополучный разговор и остаться одной. – Мы приехали исключительно по рабочему вопросу. Мне жаль, что всё так выглядело со стороны.

Но Шайло, даже спустя годы, сумела прочесть что-то между строк:

– Прости, что заговорила об этом… – тихим, извиняющимся тоном сказала она, беспокойно разглядывая меня, – Я не думала, что тебя это как-то заденет… Мало ли что эти придурки-солдафоны там говорят, через пару дней успокоятся.

– О, нет! – я чересчур наигранно отмахнулась от неё ладонью, чем сделала только хуже, – Что ты, что ты, всё прекрасно. Просто прекрасно.

Голос сорвался на последнем слове, и горло схватил лёгкий спазм горечи и жалости к самой себе. Шайло доверительно коснулась моей ладони, не спрашивая ни о чём, но продолжая что-то говорить. Мой слух, в котором всё ещё стоял траурный набат, включился только под конец её рассказа:

– …он очень жестокий и падкий до власти, Грейс. Под его руководством подготовка новобранцев поменялась настолько кардинально, что теперь до конца доходят не все. То и дело находят тела новичков на пляже, были случаи смерти и на ринге. Эммерсону плевать. На всех и на всё. Кроме себя.

Я вскинула голову, тряхнув волосами, и чуть резче, чем хотела, перебила её:

– Скажи, я могу переночевать у тебя? Я бы и сегодня уехала. Но поздновато.

Бесцветные обрубленные реплики. Всё, на что хватало.

Мне невольно вспомнился один из кошмаров, где Норд с непроницаемым лицом вонзает в мою спину нож.

Так. Надо успокоиться. И не драматизировать.

Из вас двоих – никто.никому.ничего.не.должен.

Можно подумать, что-то уже между нами случилось, чтобы считать это каким-то предательством. Прекращай, Грейс.

Норд как был для меня никем, так таковым и останется.

Шайло коротко и понимающе кивнула мне, вернув в реальность, и протянула ключи.

– Меня сегодня не будет, у меня ночная смена и потом… Ну, знаешь. Встреча с парнем, – она как-то смутилась, а я сейчас была не в том состоянии, чтобы развивать эту тему, – Помнишь, где этаж действующих бойцов? Вот туда. В левый коридор после первой развилки, там дверь под цифрой девять. Располагайся, крошка.

– Хорошо, спасибо, – сипло ответила я. – Поговорим тогда завтра, ладно? Я очень устала сегодня.

На автомате обнялась с ней, не сказав больше ни слова, и сорвалась с места. Я была благодарна Шайло за всё – за поддержку и за отсутствие расспросов.

И за то, что так кстати открыла мне глаза, как бы это не было больно, спустив с небес на землю. Вовремя. А ведь могла и сама догадаться…

Я не помню, как дошла до ее квартиры – в памяти остался лишь кусок коридора по пути, в котором на меня напали много лет назад. Но даже там я не ощутила ничего. Никаких фантомов прошлого. Только муки настоящего…

Рухнув на кровать Шайло, я, не раздеваясь, уснула тяжелейшим сном, чувствуя, как стягивается кожа вокруг глаз от постепенно высыхающих слёз. Их я всё-таки не сдержала.

Проснувшись через несколько часов, я увидела на наручных часах половину восьмого. Уже четче осмыслив всё произошедшее, приняла для себя радикальное решение.

***

Норд

Вот как избивать – а нет, блять, простите, – допрашивать пленника, когда перед глазами то и дело мельтешит её образ?

Ещё один удар, который пришёлся чужаку в челюсть и окончательно разбил мои собственные костяшки в кровь, сопровождался эхом красивого женского голоса: «Я и сама хотела написать. Если бы не она, я бы не решилась».

Грейс, чтоб её.

Меня сведет в могилу.

– Спрошу, в какой там, блять, по счёту раз, – мрачно произнёс я истекающему алыми реками чужаку, который еле дышал, будучи прочно привязанным к стулу. – Откуда. Вашу мать. У вас. Оружие?

Мой голос звенел. Заданные до этого: «где ваша дислокация?», «откуда вылезли и как выжили?», «кто ваш предводитель?» – не дали ничего. Надо подобраться хотя бы к последнему.

Тишину нарушали предсмертные хрипы, а адреналин разбавил очередной выброс из памяти: «…думала, ты прекрасно понял и сам, что между нами ничего нет. Никогда не было…»

Я всё понял. Понял, на самом деле, уже тогда.

Но мне нужно было вырвать из неё это признание.

Мне в принципе доставляет какое-то изощренное удовольствие – выбивать из людей правду.

Вот прямо как сейчас.

Солдаты, стоявшие у дверей и охранявшие вход в сырое помещение подземелий и карцеров «Тиррарии», даже не дрогнули, когда я хладнокровно прошелся ножом по лицу чужого, продолжавшего упорно молчать в ответ на вопросы. Но тут же протяжно завывший в ответ на это:

– Ты, тварь, испытываешь моё и так очень ограниченное терпение, – я плюнул в его сторону, едва он заткнулся, поскуливая.

На долю секунды задумался над тем, как бы Грейс отреагировала, увидев всё это, но тут же одернул себя.

Она этого никогда не увидит. Не узнает. Никогда не познакомится с моей тёмной стороной.

Пленник, весь в окровавленных лохмотьях, безвольно опустил голову на грудь, задыхаясь в собственной крови. Ему осталось жить пару минут, за которые нужно успеть выбить информацию.

– Элементарный же вопрос задаю, – с риторическим тоном обратился я к бойцам и вернул своё внимание чужому. Послышался их тихий и жестокий смех. – Ты что, блять, оглох? Откуда оружие?

Ещё один удар в нос, покрошивший перегородку пленника к чертовой матери.

«Что ж… В бар так в бар. История в обмен на историю…», – у Гамильтон мелодичный, глубокий голос. Мне кажется, он навсегда впечатался в перепонки.

Я не мог сосредоточиться полностью на окружающих обстоятельствах, в поисках ответа на вопрос об инциденте с оружием. Хотя прекрасно понимал, как это сейчас важно.

Перед глазами – снова её ярко-голубые радужки и краснеющие от моих целенаправленных провокаций скулы. Ее аккуратной формы губы. Светлые пряди волос. Вздернутый подбородок с едва заметной ямочкой.

Но мираж стремительно рассеялся,