Связанные целью - Мария Морозова

С помощью второго зрения можно было увидеть только размер и яркость этой сердцевины, но, чтобы рассмотреть спектр, нужно было использовать особый артефакт, который находился в цепких руках Ордена. Маги-мужчины знали, что таится у них внутри, и могли развивать свой дар в зависимости от того, к чему были расположены. А вот девушкам никто не показывал спектр. Зачем, если стереть пыль или подогреть воду в чайнике можно с помощью любого дара?

Поэтому сейчас мне было до безумия любопытно. За годы практики я так и не смогла понять сама, какая из граней во мне доминирует. Но появился шанс узнать это точно.

– Ты редкий пример универсала, Сэрли, – не стал томить Эльгорр, с улыбкой подвигая мне папку.

Я жадно ухватилась за тонкий картон. Фэрр не стал ждать, поднялся со своего кресла и навис надо мной, чуть ли не касаясь подбородком макушки. Но меня сейчас интересовала только сердцевина.

Она и правда вышла удивительно гармоничной. Немного вытянутая окружность делилась на семь одинаковых по размеру секторов. Алый, синий, голубой, зеленый, черный, золотой и серебристый – выделить что-то одно оказалось просто невозможно.

– Надо же, – хмыкнул Фэрр. – И правда, универсал. Вот почему тебе так легко даются твои плетения.

– Здорово, – пробормотала я, благоговейно касаясь бумаги кончиками пальцев. Потом подняла голову и взглянула на мага. – Это редко встречается?

– Весьма, – коротко ответил тот.

– Да, именно такая структура дара – редкость, – подал голос Эльгорр. – И тем любопытнее тот факт, что все пять снимков имеют одинаковую структуру.

Мы с Фэрром почему-то не отреагировали. Он продолжал меня рассматривать, будто увидел нечто новое, а я не могла оторвать взгляд.

– Хм… – Ниар прочистил горло.

Фэрр, наконец, поднял голову и переспросил:

– Что?

– Все пять девушек имеют одинаковую сердцевину. Разница только в мощности дара.

– Правда? – Фэрр отобрал у меня папку и перелистал бумаги. – Любопытно… Значит, он подбирал их специально.

– Тут не обошлось без Мористона. Потому что доступ в архив имеют всего несколько человек. Сам архивариус, я, глава и его адъютант.

– Естественно. Но зачем Арбандо это понадобилось?

– У меня тоже возник такой вопрос. Поэтому я разыскал Вернора Притца.

Я пренебрежительно хмыкнула. Вернор Притц был ученым, который занимался вопросами наследования и развития дара. Мне доводилось читать несколько статей его авторства. И ни одна не вызвала понимания. Низведение наследования до примитивной селекции выглядело слишком мерзко.

– Да, не самый приятный человек, – улыбнулся Фэрр, видя мою гримасу. – И идеи у него дурацкие. Но это не отменяет того, что в вопросе Притц разбирается.

– Разбирается, – согласился Эльгорр. – Поэтому он сказал мне, что такая структура дара у женщины отлично подходит для передачи наследнику отцовского дара в максимально возможном объеме. А если провести один хитрый, опасный, но вполне осуществимый ритуал, который Притц сам изобрел, можно даже выбрать грань, которую унаследует ребенок.

– Значит, Арбандо занимается селекцией, – буркнула я хмуро.

– Похоже, – кивнул Фэрр. – И что же такое он хочет ребенку передать?

В ответ Эльгорр достал еще один лист. Мы склонились над ним, рассматривая очередной слепок спектра. У герцога оказался довольно сильный дар в двести семьдесят пять единиц. В нем преобладали Тьма и Огонь. Земля и Воздух были чуть слабее. А Свет, Мысль и Вода оказались совсем незаметны на их фоне.

– Не вижу ничего особенно необычного, – выразил общую мысль Фэрр.

– Я тоже, – кивнул Ниар. – Кроме странного факта. Моей отец учился с Арбандо в одной группе. И он сказал, что за все семь лет обучения герцог ни разу не продемонстрировал склонность к Тьме. А ведь эта грань у него одна из доминирующих.

– Хм… – Фэрр еще раз присмотрелся к спектру. – Интересно.

– А где он учился? – спросила я.

– Там же, где и мы, в военно-магической академии. Папа говорил, что Арбандо лучше всего давался огонь. Он был тем еще задирой и остепенился только тогда, когда Мористон намекнул, что может сделать его своим личным учеником. Арбандо оценил перспективы, взялся за ум и больше не хулиганил.

– Но Тьмы действительно много, – заметил Фэрр. – Почти как у меня.

Я бросила на него косой взгляд. Значит, Тьма. Судя по тому что удалось увидеть во время нашей тренировки, еще и Воздух. И может быть, Вода.

– Если грань так сильна, ее нельзя игнорировать, – продолжил маг, не замечая мой интерес.

– Именно, – подтвердил Эльгорр. – И поэтому я почти уверен, что, либо этот снимок подкорректировали, либо он вообще не принадлежит Арбандо.

– А подпись на бумаге стоит самого Мористона. Что же они решили спрятать? Неужели Мысль, которой тут совсем не видно?

Меня передернуло. Сильная грань Мысли встречалась очень редко и наделяла своего хозяина способностями к ментальной магии. Такие люди сразу попадали под пристальное внимание Службы безопасности. Если предположить, что Мористон узнал об этом и решил заграбастать такой дар себе, становится понятно, почему он выбрал учеником именно Арбандо. И почему перекроил его личное дело, чтобы не вызвать ненужный интерес. Но если так, герцог становится еще более серьезным противником.

– И подходящая жена нужна ему для того, чтобы еще сильнее развить этот дар в ребенке? – предположил Эльгорр.

– А ведь Арбандо интересуется своей родословной, – вспомнила я. – У него в сейфе, в том, где лежали самые важные бумаги, было и генеалогическое древо. Два имени он подчеркнул очень жирно. Его бабка по отцовской линии и некая Армелия Роберрон, в девичестве Нант.

– Хм… – Ниар потер подбородок. – Я проверю, спасибо. – Глянув на часы, он поднялся. – Ладно, пойду, пожалуй, а то поздно. Не провожайте, выход найду.

Подмигнув мне, он собрал бумаги и вышел. Мне сказать Фэрру было больше нечего, так что я тоже шагнула к дверям, сбивчиво пожелав магу доброй ночи.

– Сэрли, – остановил меня голос Фэрра на самом пороге. – Где твоя кошка?

Я замерла, чувствуя, как похолодели пальцы от страха. Почему он спрашивает?

– Сэрли?

Постаравшись оставаться невозмутимой, я обернулась. Мужчина смотрел на меня безо всякого подозрения.

– Гуляет, – ответила я коротко. –